«Трепещите, потомки!» – наполовину в шутку, наполовину всерьез записал в своей полевой книжке 21-летний студент Куваев, парадоксально предчувствуя свою дальнейшую незаурядную судьбу. Это было во время его первой экспедиционной практики в Тянь-Шане. После окончания третьего курса МГРИ жизнь казалась прекрасной и удивительной, а бродячее геологоразведочное будущее – желанным и ясным. И ничто тогда не предвещало, что через весьма короткое по историческим меркам время в авторитетнейшем Российском энциклопедическом словаре напишут: «КУВАЕВ Олег Михайлович (1934–1975), русский писатель», и далее про острые нравственные конфликты в его романе «Территория» (1974). Заурядные персоны и произведения в подобные издания не попадают.
Однако Олег Куваев, строго говоря, и не был обычным человеком. Много ли есть людей, которые с самого детства точно знают, кем и какими они хотят быть? А потом, несмотря ни на что, пренебрегая соображениями бытового благоразумия, с необоримым упорством прокладывает путь к своей мечте? В самом начале романа «Территория», в главе «Примечания к маршруту», есть такие слова: «Вы полетите туда самолетом… Рейс ваш окончится не на той планете, с которой начался». Куваев как раз и есть с той планеты. Похоже, он инопланетянин, сродни Маленькому принцу Сент-Экзюпери, невесть каким ветром занесенный к нам и внедренный в тело любознательного вятского паренька. Наверное, затем, чтобы, пройдя и поняв всю нашу планету, от столицы до самых окраин, от раскаленных солнцем южных гор до скованных льдом северных морей, в конце своей главной книги спросить жителей Земли: довольны ли они собой?
Творчество Олега Куваева, да и сама его жизнь полны парадоксов. Полярный геолог, представитель одной из самых романтических (с точки зрения обывателя) профессий на свете, к романтике он относился вполне иронически. «Где начинаются подлинные факты, там исчезает романтика», – писал он одному из своих друзей. А натужная газетно-журнальная «р-романтика» его просто раздражала. Уже чувствуя себя уверенно на литературном поприще, как-то «под веселую руку» Куваев написал письмо знакомому человеку в редакцию журнала «Вокруг света», озаглавленное «Оскорбление». В этом письме, по его собственным словам, он «поносил всех редакционных пижонов за то, что они пишут о всякой романтике, сидя на редакционных удобных диванах, под сигаретный дым пишут о дыме костров, а под шум воды в унитазе о тропических грозах, в общем и т. д. …» Интересно, кстати, что ни одно из ранних произведений Олега Куваева, которые он планировал создать в «романтическом духе», так и не увидели света – сам автор счел их слабыми и малокровными.
Выросший среди дремучих вятских лесов, Олег Куваев на всю жизнь прикипел душой к безлесным тянь-шаньским предгорьям и чукотской тундре. Мечтая с детских лет о морских плаваниях у берегов Юго-Восточной Азии – Цейлона, Целебеса, Явы и так далее, – он утолял эту страсть, сплавляясь по ледяным чукотским рекам, выходя на вельботах и байдарах в акватории морей Северного Ледовитого океана…
Можно и дальше перебирать куваевские парадоксы, их список далеко не исчерпан. Но самый удивительный среди них – это то, что совершенно советский и по происхождению, и по образу жизни, можно даже сказать, типично советский писатель Олег Куваев одновременно был и весьма несоветским, хотя наверняка сам никогда не задумывался об этом и не мыслил себя вне существовавшей тогда системы общественных отношений. Просто он честно смотрел жизни в лицо, стараясь описать ее как можно более правдиво и точно. Правда как нравственная категория была для него столь же естественна, как дыхание. Иначе говоря, он никогда и ни за что не написал бы слова «залп «Авроры»» об известном событии нашей истории, зная, что на самом деле это был один выстрел, да и тот холостой… У него совершенно отсутствовал конъюнктурный рефлекс, характерный для многих, если не для большинства, собратьев по литературному цеху. Поэтому парадоксальным для того времени кажется моментальный и необычайный успех романа «Территория», сразу же сделавший автора знаменитым. Роман хвалили «литературные генералы» Борис Полевой и Юрий Бондарев, им заинтересовался патриарх советской литературы академик Леонид Леонов. За журнальной публикацией последовало издание в «Роман-газете» полуторамиллионным (!) тиражом.
Избранники богов умирают молодыми. Олег Куваев не дожил до выхода первого книжного издания романа. Ему было всего сорок…
Уже после внезапного ухода автора роман получил премию имени Магаданского комсомола (1976) и первое место на конкурсе ВЦСПС и СП СССР как лучшее произведение о рабочем классе (1977). Теперь уже не все знают, как расшифровываются эти когда-то громкие советские аббревиатуры. Однако это несущественно, важен очередной парадокс – аскетичный и жесткий роман без лозунгов и красивостей, без пафосной трескотни, без единого слова о руководящей роли коммунистической партии оказался вдруг нужным всем – и людям, и власти, – как никакой другой.
