Они медленно продвигались вперед. Фонарями вырывая из темноты искореженные обломки некогда величественного творения, они осторожно ступали по сожранному коррозией полу. Стон перекрытий под их ногами сменялся скрежетом металла, вынуждая обоих то и дело останавливаться, чтобы перевести дыхание. Спертый пыльный воздух закрытых на столетия залов таил в себе много опасностей. Скафандры должны были спасти их обоих от вдыхания какой-нибудь дряни, но все же риск подцепить древнюю заразу оставался. Брат остановился позади, рассматривая очередной труп. Тело высохло и превратилось в мумию. Даже не понять теперь, мужчина там погиб или женщина. Он подергал за веревку, призывая брата шевелиться, как вдруг что-то хрустнуло под ногами.
Он замер, понимая, что одно неловкое движение способно прикончить их обоих.
– Не двигайся, – раздался голос в передатчике. – Стой на месте. Я подойду и вытащу тебя.
Брат достал из сумки карабин и крюк. Вбив крюк в стену, он пристегнул карабин и стал медленно продвигаться по веревке к нему. Вновь хруст. Брат замер:
– Все хорошо! Аккуратно сними сумку и выбрось ее!
Он потянулся к шлейкам, чтобы скинуть их с плеч, как раздался новый хруст.
– Не шевелись! Ничего не делай. Я сейчас тебя вытащу.
Он чувствовал, как пол медленно и верно прогибается под ним. Брат успел сделать шаг ему навстречу, как перекрытие под ногами проломилось, и он полетел вниз. Рывок за пояс был болезненным. Кажется, у него сломалось несколько ребер. Острая боль, перехватывающая дыхание на вдохе, сменилась чувством облегчения, когда он понял, что веревка его спасла.
Он скинул сумку с плеч, оставив в руке лишь фонарь. Пошарил по ремню на поясе, нащупал чехол для ножа. Кажется, лезвие все еще было внутри. Он поднял голову вверх и увидел брата, свисающего с края металлической плиты, покоящейся на ржавом прогнившем перекрытии.
В микрофон он слышал, как брат шепчет проклятия себе под нос. Дыхание сбилось и казалось, один из них сейчас скончается от удушья, а не от падения с высоты.
– Успокойся, – произнес он в микрофон. – Не нервничай. Отойди немного назад и начинай тянуть.
Брат скрылся в темноте, оставив фонарь на краю плиты. Умный, вроде, а фонарь забыл забрать.
Его дернуло за пояс. Боль сковала тело. Он простонал.
– Потерпи, – голос брата. – Сейчас вытяну.
Стон перекрытия. Фонарь полетел вниз. Он следом за ним. Рывок. Остановка. Он замер, освещая пространство над головой. Брат висел в метрах пяти над ним. Хлопок. Они упали вниз еще на метра три. Кажется, крепеж их подводил.
В молчании, брат аккуратно снял сумку с плеч и сбросил ее вниз. Один – два – гул внизу. Два в квадрате – четыре. Четыре на десять – сорок. Сорок разделить на два – двадцать. Значит, брат на высоте около двадцати метров. А под ним самим метров пятнадцать. Выжить, упав с пятнадцатиметровой высоты в неизвестность… Вряд ли… Вряд ли…
Скрежет металла. Рывок. Боль.
– Веревка рвется… – раздалось в передатчике. – Черт… Черт!
– Тут метров пятнадцать подо мной, – произнес он. – Может, меньше. Выберешься ты – выживем оба.
– Ничего не делай! Я начну подтягиваться вверх.
Скрежет.
– Режь веревку, – простонал он, освещая фонарем скафандр брата.
– Нет!
– Режь веревку. Я упаду – ты вытащишь!
– Нет!
Хруст.
– Дьявол бы тебя побрал! – закричал он во все горло. – Режь веревку!!!
– Мы выберемся! У меня все получится!
Он не мог его винить. Это не трусость. Это желание спасти брата, пусть даже ценой собственной жизни. Другого он от него и не ожидал. Они в одной упряжке. И у одного из них на этой веревке будет гораздо больше шансов, чем у обоих. Время принимать решение. Время падать с высоты вниз.
Он расстегнул чехол и достал нож.
– Нет! – кричал брат ему в ухо. – Нет! Не смей!
– Ты поступил бы так же… – произнес он и перерезал веревку.
Фонарь по-прежнему светил куда-то вверх. Крик брата продолжал звенеть в ушах. Удар. Хруст костей, отраженный эхом от стен. Секундная боль, пронзившая тело, словно разряд электричества. И тишина. Вязкая, сдавливающая грудь тишина. Он хотел пошевелить руками, но понял, что больше их не чувствует. Ноги… Нет… Их он тоже больше не чувствует. Что-то липкое полилось из ушей. Он с шумом попытался вдохнуть, но сделать это оказалось слишком трудно. Кажется, это конец. Кто же доведет начатое до конца? Кто спасет этот чертов мир от гибели? Не важно, кто… Не важно, как… Главное, это будет не он… Однозначно, не он…
