Обломок луны чётко выделялся на чёрном небе. Небо это было чистое, без единого облачка, и рассыпавшиеся по нему звёзды сверкали, словно драгоценные камни.
На окраине города Сибирска было тихо, как и в его центре. Редко-редко проезжала машина, да перелаивались собаки. В окнах домов не горел свет: все спали. Такое же безмолвие опустилось и на близлежащий лес, именуемый Тёмным.
Белый туман, окутавший этот лес, постепенно рассеивался. Ночь Посвящения для членов Общества Дьявола закончилась примерно полчаса назад. И ведьмы, и волки, участвовавшие в нынешней Ночи, уже разбредались из резиденции Дьявола по домам.
Теперь уже ничто не нарушало тишину древнего леса: ни вой волков, ни крики посвящаемых. Никто ныне не тревожил покой его жителей: все волки стаи Общества покинули его, как и ведьмы, – магия Дьявола по обычаю охраняла Тёмный лес до самого утра.
Если не брать в расчёт белый туман, то лес был таким же, каким в сотни других ночей. Величественный и неприступный, он стоял чуть в стороне от автомобильной дороги, наблюдая за всем со стороны, созерцая открывавшиеся ему картины и бережно храня свои и чужие тайны. Он видел и слышал многое: красивое и ужасное, радостное и трагичное, светлое и тёмное. Он ничему не давал оценки, ничего не осуждал, ни о чём не жалел – для этого он был слишком мудр. Судить кого бы то ни было он не брался, однако всё же тяжко вздыхал иногда. О чём? То ведомо лишь ему одному.
Горожане, живущие рядом с Тёмным лесом, считали его самым обыкновенным, учитывая, что первый участок, прилегавший к городу, действительно ничем не отличался от множества других лесов: большое количество молодых и стройных берёзок, да ели, тополя и сосны. Всё как и везде. Ничто не намекало на возраст этого леса, который можно было обнаружить, лишь пройдя глубже, нелегко было угадать в этой части леса ту величественность, что становилась явной далее, хотя её тень можно было заметить и здесь. Впрочем, любой лес, молодой или старый, заслуживает уважения и восхищения.
Практически всё живое ночью отходит ко сну, отдыхает, набирается сил перед новым днём, и Тёмный лес – не исключение. Он тоже затих, задремал как будто. Еле ощутимый ветер изредка пробегал по лесу, шевелил ветви деревьев. Сосны и ели на первом участке поскрипывали тихонько, а берёзы и тополя шелестели листвой. Кроме этого редко какой звук нарушал ночную тишину. Всё в лесу словно замерло, застыло.
Вдруг по окраине Тёмного леса прошла незримая тревога. Зайцы и птицы забеспокоились, напряглись, почуяв опасность. Всё живое притихло ещё сильнее, однако покоя и сонной расслабленности теперь в тишине не было. Предчувствие беды как будто зависло над первым участком.
Никого постороннего не должно было быть здесь в такой час, а всё-таки ветки елей отодвигались в сторону невидимой рукой, трава приминалась под чьими-то ногами, шуршала, и хрустело что-то на земле, как будто наступил кто-то, и шелестела листва на кустарниках и деревьях, чьи ветки всё раздвигались и раздвигались, словно оказывались на пути кого-то и мешали ему. И не беспорядочны были эти явления: траектория определённая имелась у движения незримого гостя и вела она к концу первого участка, к городу Сибирску.
Зверьки и птицы вздрагивали, когда рядом пригибалась к земле трава под ногами того, невидимого, и замирали в страхе, а «он» всё шёл и шёл. Вот уже и кончился участок, лес, а трава по-прежнему приминалась, шурша, то там, то здесь. Один шаг, второй, третий, и внезапно из ниоткуда возникла фигура. Только недавно начавшая расти луна осветила высокого мужчину, его широкие плечи, кудрявую голову. Лицо его всё ещё находилось в тени, но вскоре он поднял голову к небу, и стало хорошо видно, какие бездонно чёрные у него глаза…
* * *
Пожилой мужчина с абсолютно седой головой и морщинистым лицом смотрел добрым взглядом на молоденькую библиотекаршу, записывающую в его карточку книги. Он был постоянным посетителем библиотеки города Сибирска и хорошо знал всех, кто здесь работал. Эту молодую и красивую блондинку он тоже знал и любил. Симпатизировал ей мужчина, потому что она была доброй, вежливой и улыбчивой. По крайней мере, такой она была до недавнего времени.
Примерно с месяц назад жизнерадостный блеск из голубых глаз девушки испарился. Она стала бледненькой, худенькой и несчастной. Тоска теперь застыла в её глазах. Всё это сильно огорчало немолодого посетителя, его сердце кровью обливалось за эту грустную красавицу. Он хотел бы ей помочь, развеселить как-нибудь или хотя бы заставить улыбнуться. Но он не имел совершенно никакого представления о том, как это сделать.
Молодая библиотекарша в это время дозаписывала все книги в карточку, составила их на стойку и протянула карточку с ручкой мужчине. Он принял из её рук и то, и другое, однако расписываться не стал. Вместо этого поглядел ей в лицо и осторожно сказал:
