Марко помнил тот день, как будто вчера.
Солнце пронизывало летний воздух, лёгкий ветерок приносил из порта запах соли и водорослей. Рыбацкий квартал спускался к морю амфитеатром белых, утопающих в садах, домиков. Жилища громоздились друг на друга, словно весёлые дети, которые сбегают гурьбой к воде искупаться и наскакивают на спины впереди бегущих. Террасы домов повыше выходили прямо на крыши тех, что стояли ближе к берегу. На одной из таких террасок тощие кошки с некрасивыми и чувственными мордами валялись в тени дикого граната. Худоба кошек проистекала явно не от голода, ведь дармовой рыбки им всегда хватало с избытком; худоба была спасением от жары. Они лежали, распластавшись как коврики, впитывая прохладу и стараясь не производить лишних движений. Но кошачьей идиллии не суждено было продлиться долго. Эрик, сын рыбака Петара, спрыгнул со ступеней, хохоча и размахивая палкой над головой. Он весь раскраснелся, шевелюра взлохматилась. С яростным мявом кошки брызнули в стороны, а рядом приземлился ещё один шалопай: Марко, наследный принц Локрума, будущий правитель этой земли.
– Моли о пощаде, недостойный плебей! – воскликнул он, устремив палку в сторону Эрика на манер шпаги, и постарался состроить самую напыщенную рожицу, на какую только был способен. – Тебе и твоим рыболовам никогда не получить власть!
– Ха! – ответил тот и дерзко стукнул по оружию Марко своей деревяшкой. Эрику этой весной исполнилось десять, и он был на год старше своего принца. – Убеждай себя сколько хочешь, но твоему жестокому правлению конец, кровопийца! Я покончу с тобой здесь и сейчас!
Противники издали боевой вопль и бросились друг на друга, выписывая палками гудящие восьмёрки.
– Ох, не к добру это, – качала головой тётка Бажена, волоча мимо корзину с абрикосами. – Петар, куриные твои мозги! За такие вот разговоры можно и башки лишиться! И не только тебе, Петар, но и сыну твоему, балбесу! А ты сидишь тут и в ус не дуешь! Петар, ты отец или кто?!
Рыбак Петар развалился в плетёном кресле и попыхивал трубочкой, по лицу его бродило умиротворение. На Локруме начиналась Карнавальная неделя, поэтому в море он сегодня не выходил и с рассвета предавался драгоценной праздности. Петар знал, что Бажена боится всего на свете, ей только подкинь невинную мысль, как она тут же углядит в ней крамолу или иную жизнеопасную страсть. Но при этом она была женщиной пышной и обходительной, поэтому Петар – не просто первый рыбак королевства, но ещё и одинокий отец – был готов прощать её мнительность. К вечеру Бажена украсит его – Петара – рыбацкую шхуну цветами и лентами, и он выйдет в гавань, на большой парад лодок. Бажену можно было понять: мало кто сдержал бы недоумение, увидев, как малолетний принц околачивается в рыбацком квартале, без стражи, без свиты, да ещё позволяет местной детворе так с собой разговаривать!
– Не волнуйся, Баженка, – усмехнулся Петар и шлёпнул её сзади по юбкам, так что абрикосы в решете испуганно вздрогнули. – Король Милан хороший человек, а пацаны наши, мой и короля, глянь, как ладят! Смекаешь? Если они позволяют себе подтрунивать над происхождением друг друга – вот так вот, запросто, без обид, – значит, свободны от предрассудков! Они смеются над этим! Светлые головы. Люди грядущего. И как славно, что один из них – будущий король, а другой – просто рыбак: значит, страна наша с тобой, Баженка, не обречена. Локрум ещё повоюет!
– Ах, Петар, я этих твоих растеканий не понимаю, – женщина закатила глаза. – Вроде нормальный мужик ты, Петар, и улов у тебя всегда самый большой, и приласкать можешь, но вот как начнёшь словесить о судьбах родины, так сразу хоть убегай!
– Ну и у кого тут куриные мозги, а, Баженка? – Петар сердито выдернул трубку изо рта. – Иди в дом, давай!
Бажена фыркнула, оправила юбки и двинулась прочь.
– «Хоть убегай», видали такую! – проворчал рыбак.
Деревянные шпаги с треском грызли друг друга. Эрик загнал Марко на балкон, куда склонялись громадные, белые цветы магнолии.
– Потомки запомнят день, когда тиран был сражён рукой простого трудового народа! – продекламировал Эрик и несколько раз рассёк воздух перед носом маленького принца. Марко приподнял бровь:
– Э-э… рукой простого трудового народа?
Сын рыбака пожал плечами: мол, что в голову пришло.
– Эрик, ну ты и баклан! – Марко отбросил палку и прыгнул вперёд по-тигриному.
Оба сбились в охапку, вылетели с балкона на крышу нижнего дома и покатились по оранжевой черепице, щекоча друг друга и яростно, до хрипоты смеясь.
