Куча-мала из ведьмы и вампира – таким было наше прибытие. Мэтью оказался подо мной, неуклюже согнув свои необычайно длинные руки и ноги. Между нашими телами была зажата объемистая книга. Мы приземлились с такой силой, что мои пальцы, сжимавшие серебряную фигурку, разжались, и она пролетела над полом.
– А мы туда попали?
Мои глаза были плотно зажмурены на случай, если мы не перенеслись в английский Оксфордшир XVI века, так и оставшись в Сарином амбаре для хмеля и, стало быть, в штате Нью-Йорк XXI столетия. Однако незнакомые запахи подсказывали, что я уже не в амбаре и не в своем времени. Ноздри улавливали травянистый сладковатый запах, а вместе с ним – запах воска, напоминавший о лете. Затем я уловила аромат древесного дыма и услышала треск огня.
– Диана, открой глаза и убедись сама.
Холодные губы едва коснулись моей щеки. Мэтью усмехнулся. На меня смотрели глаза цвета бурного моря. Лицо, где они помещались, было настолько бледным, что могло принадлежать только вампиру.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Мэтью, погладив меня по шее, а потом по плечам.
После перемещения на несколько веков назад, в прошлое Мэтью, мое тело ощущалось невероятно хрупким. Казалось, ветерок подует – и оно распадется на кусочки. Прежде я немного баловалась перемещением во времени, но в теткином доме ощущения были другими.
– Превосходно, – ответила я. – А ты как?
Я старалась смотреть только на Мэтью, не решаясь оглянуться по сторонам.
– Приятно вернуться домой.
Голова Мэтью с негромким стуком вновь опустилась на половицы, а воздух опять наполнился летним запахом лаванды и камыша, разбросанными по полу. Даже в 1590 году Олд-Лодж был для Мэтью знакомым местом.
Мои глаза привыкли к тусклому свету. В поле зрения появилась внушительных размеров кровать, столик, узкие скамейки и единственный стул. Кровать была под балдахином. За его резными столбиками я разглядела дверь в другую комнату. Оттуда на покрывало и пол струился свет, образуя размытый золотистый прямоугольник. Стены были обтянуты все тем же тонким полотном, памятным мне по нескольким поездкам в дом Мэтью в современном Вудстоке. Запрокинув голову, я увидела потолок, покрытый густым слоем штукатурки. Он разделялся на квадраты, и в каждом была красно-белая тюдоровская роза, окруженная позолотой.
– Когда дом строился, розы были обязательным элементом, – сухо пояснил Мэтью. – Терпеть их не могу. При первой же возможности мы покрасим их в белый цвет.
Сквозняк всколыхнул золотисто-голубые огоньки свечей в канделябре, осветив часть красочной шпалеры и темные блестящие стежки на белесом покрывале. Стежки складывались в орнамент из цветов и фруктов. Современные нитки так не блестели.
Я улыбнулась, испытывая возбуждение:
– Надо же, я сумела переместиться во времени. Я ничего не перепутала, и нас не выбросило в другом месте вроде Монтичелло или…
– Нет. – Мэтью улыбнулся в ответ. – Ты действовала замечательно. Добро пожаловать в елизаветинскую Англию.
Первый раз в жизни моя ведьмина природа доставляла мне истинное наслаждение. Как историк, я изучала прошлое, а ведьмино наследие позволило отправиться туда. Мы переместились в 1590 год, где я смогу изучить утраченные разделы магического искусства. Но я чувствовала: знаний, которые я здесь получу, будет намного больше. Я наклонилась, собираясь наградить Мэтью благодарным поцелуем, но замерла, услышав звук открываемой двери.
Мэтью прижал палец к моим губам. Он слегка повернул голову и раздул ноздри. Его настороженность была недолгой. Он понял, кто находится в соседней комнате, откуда доносился тихий шепот. Быстрым движением Мэтью подхватил книгу, поднял меня на ноги, а затем, взяв за руку, повел к двери.
В соседней комнате я увидела стол, заваленный письмами. Возле стола стоял молодой человек с всклокоченными каштановыми волосами. Среднего роста, пропорционально сложенный, в дорогой, безупречно сидящей на нем одежде. Он напевал песенку, мелодию которой я прежде не слышала, а слов, произносимых совсем тихо, не могла разобрать.
На лице Мэтью отразился шок, однако его губы тут же сложились в искреннюю улыбку.
– Где ж пропадаешь ты, мой сладкозвучный Мэтт?
Человек взял со стола письмо и поднес к свету. Глаза Мэтью сощурились, а благодушие мгновенно сменилось недовольством.
– Ты что-то ищешь, Кит?
Услышав слова Мэтью, молодой человек бросил лист на стол и стремительно повернулся. Его лицо озарилось радостью. Это лицо я уже видела… Мне вспомнилась книга в мягкой обложке с портретом автора: «Мальтийский еврей» Кристофера Марло.
