Через оконное стекло в скудно освещённый кабинет проник свет от уличной вывески, подчёркивая неоновыми отблесками резкие черты мужского профиля. На лице мужчины читалась глубокая задумчивость, взгляд был устремлён в пустоту, а губы беззвучно нашёптывали то, что было ведомо лишь ему одному.
В руке, мужчина плотно, до боли сжимал кулон, который служил напоминанием… Напоминанием о том, что ничто не вечно, что всё может превратиться в прах.
Положив кулон во внутренний карман пиджака, он достал из него фотографию. Подставив снимок свету, прошёлся пальцами по потрёпанным краям. С глянцевого клочка бумаги на него уставились бледно-голубые глаза. Глаза, которые проникают под кожу, забираются внутрь и добираются до самого основания – до сути, до души.
Эти глаза принадлежат молодой женщине – девушке. Её точёное лицо обрамляют чуть растрёпанные волосы тёмно-каштанового цвета, которые при недостаточном освещении кажутся чёрными, как воронье крыло. Эти волосы доходят ей до скул, подчёркивая их квадратную форму, которая придаёт лицу выразительности. Пухлые губы чуть приоткрыты, на них играет хитрая полуулыбка, которая словно намекает на то, что её обладательница знает о тебе всё. Ровный греческий нос, густые брови, длинные пышные ресницы – все эти мелочи делают её внешность особенной… Особенной для него. Кажется, стоит посмотреть на неё хоть раз и этот образ уже никогда не сможет стереться из памяти.
Мужчина, еле касаясь снимка, прошёлся по лицу девушки, самыми кончиками пальцев, так нежно и аккуратно словно она может исчезнуть, а сама фотография рассыпаться и превратиться в ничто – в прах. Но эта забота, с которой он касался изображения на потрёпанном клочке бумаги, не сочеталась с выражением лица, которое сейчас у него было. На его лице отражалось призрение. В холодных глазах читалась ненависть, злоба и горечь. Он всё продолжал что-то беззвучно нашёптывать себе под нос, словно читая какое-то заклинание или же самую сокровенную молитву. Но вот его губы замерли, и с уст слетело одно единственное разборчивое слово – её имя:
– Силена…
Резкий порыв ветра с дождём в очередной раз хлестнул меня по коже. Лёжа на крыше многоэтажного здания, я убрала с лица волосы, движением руки зачесав их назад: – «Обычно дождь успокаивает меня и вселяет чувство… меланхолии, что ли, но сейчас он скорее раздражает». Заказ и так не из простых, а из-за ливня ещё и видимость значительно ухудшилась, да и порывы ветра задачу не облегчают. Но шанс на выстрел только один, если не попаду с первого раза, телохранители закроют мою цель, а этого допустить никак нельзя.
Я выдохнула и, расслабив все мышцы, посмотрела в прицел винтовки. Расстояние в 1200 метров само по себе немаленькое, редкий снайпер согласится работать на таком отдалении, а при нынешних погодных условиях возможность попадания вообще выходит за рамки реального и переходит в категорию фантастического.
– Да Силена, умеешь ты себе жизнь усложнить, – пробормотав себе под нос, сама же и усмехнулась.
Но надо выбросить всё постороннее из головы. В очередной раз, глянув на цель через прицел, сделала глубокий вдох и медленный выдох. Затем ещё раз и ещё, торопиться некуда, времени хватает. Сверившись с направлением и скоростью ветра, откорректировала прицел с учётом вероятного отклонения пули и приготовилась к выстрелу. Теперь осталось только плавно и нежно нажать на курок, почти любя.
Медленно выдохнув, задержала дыхание и сделала выстрел. Громкий хлопок потонул в гуле ливня. Проследив за траекторией пули, убедилась, что она достигла цели. Этому весьма красочно поспособствовали мозги из разлетевшейся черепной коробки, брызнувшие на стену за спиной моей мишени.
«Ни так уж и невозможно, да?», – но при этой шуточной мысли на лице всё же сама собой отразилась гримаса отвращения.
Неважно, сколько убито людей, к изнанке этого привыкнуть сложно – кровь, безобразные раны, искалеченные тела и вонь, это вечные попутчики насильственной смерти… И я надеюсь, что никогда к этому не привыкну.
Достав телефон, набрала номер босса, дело сделано, а значит, пришло время отчитаться о выполненной работе. Долго ждать не пришлось, уже после третьего гудка раздался знакомый, всегда такой уверенный и властный голос с хрипотцой.
– Слушаю.
– Клиент вне зоны, – я ответила ровным, как всегда, бесстрастным тоном.
– Я в тебе не сомневался, – словно отчеканив, сказал Логан и тут же уже более мягко добавил: – Больше никому бы не доверил это дело, да ещё при таких погодных условиях. Хорошая девочка.
Внутренне меня передёрнуло от его последних слов, ненавижу, когда ко мне так обращаются. Хорошей девочкой я никогда не была. Но отбросив своё возмущение, как что-то ненужное, уточнила:
– Мистер Логан я могу надеяться, что вы не передумали касательно моей просьбы?
– За кого ты меня принимаешь?
«За беспринципного ублюдка, который пойдёт на всё ради собственной выгоды и возможности набить карман ещё больши́м количеством купюр», – подумала я, но затем всё же смягчилась: – «Или всё не так плохо? Может, ещё осталось что-то человеческое?».
– Силена?
– Я лишь хочу быть уверенной, что хоть наша договорённость и была устной, вы сдержите слово. Для меня это важно, – в ответ на мои слова Логан протяжно вздохнул.
