Décors de théâtre au nom d’Alexandre
Добрый вечер, читатель. Смею позволить себе откровения, которые изранят душу мою, откроют глаза твои. Да истечет слеза из них и омоются берега твоего прошлого, а после возрастут тропические сады где я и ты, Александр, будем срезать дико поющие бессмертные цветы.
Затрепетали летучие мыши,
в сажу вонзились плечами.
Их доставали, грузили в машину,
заполненную злыми врачами.
Лечили горьким вареньем,
алой серой грели сердца.
Кто вылечит острые плечи,
когда медицина здесь не сильна?
– Сегодня тот день, когда жалеешь о том, что не купила угольные шторы, когда закрываешься на все дверные замки, даже в которые никогда не сможет вонзится ключ, день, когда сворачиваешься котенком и молчишь. А если намеренно устроить сквозняк, получится ли долежать до конца этого дня? Или маленькой пантерой вскочишь по неотложным делам? А давай сегодня попробуем именно так! Я буду пантерой и мне уже пора собираться бежать… Ах, главное не опоздать! – наперекор зеву делилась принцесса мыслями со своими огромными фарфоровыми куклами, которые всегда молчали и влюбленными глазами смотрели на нее.
В дворцовой комнате куклы жили 24 года, они нисколько не выросли с момента своего изготовления на фабрике, они выродились по 120 см. Их звали No, Al, Po и Po, последние были близнецы, но как будто совсем чужие друг другу, были бы они живыми, то ни одного пальчика не осталось бы от каждой- зашвырнулись бы в окно и испепелились под солнцем, издавая истошный вой и все так же продолжая ненавидеть друг друга.
No, Al, Po и Po были одеты в нарядные платья, их кудри были вычесаны и всегда губы накрашены персиковым цветом. Именно для этого принцесса заботилась, чтобы персики свисали с деревьев круглый год. Ее забота ограничивалась дрожащими руками садовника, который каждое утро измазывал свою шею маслом жожоба на случай заточенного лезвия. Его страх кормил корни деревьев, опылял цветы и сохранял жизнь каждому персику. Ну и себе, конечно.
Куклы никогда не отвечали принцессе, они все запоминали и когда оставались наедине, бурно обсуждали услышанное, как будто им неважно разоблачат их или нет. И сегодня, проведя принцессу на завтрак, они принялись за разговоры…
– Как жаль эту малышку, если бы не эти тучи с утра она бы и не вспоминала о том, что ей грустно, одиноко, а мы все такие же холодные и не можем согреть ее. Смотрите, тучи ушли, а даже не заметит этого…, -искусственно всхлипывала Аl.
– Но она же все-таки решила чем-то себя занять, говорит «пантерой буду», это точно хороший знак! – уверено сказала Po.
– Главное, чтобы сегодня на праздник она взяла с собой себя, ей все-таки сейчас напомнят о ее планах. А завтра может быть хоть слонихой, – уверено сказала Po.
Трава еще не успела сгореть, солнце разжигало кожу, из кроличьих нор шепотом играл животный храп. Лохматые шары сладко видели полуденный сон, когда разразился оркестр в честь рождения Принца.
Словно сахарным белоснежным куполом укрылись мать и отец, заглядывая в зеленые глазки малыша, улыбаясь, дали обещание беречь и сохранять этот свет вокруг Александра. Они верили, что это радость и чудо, но подушечками пальцев младенца было соткано сладкое покрывало для родителей. Не дар божий защита его, а сотворение первой любви дитя.
Согласие и забота окружали мальчика всегда, не было ни дня, что бы он мог быть правым в своих сомнениях. Чувственный и ранимый поставил на собственный пьедестал свой ум, намеренно забывая о том, что он еще малыш. Да, это было правильным решением, о чем станет известно по прошествии 30 лет, но, а когда Александр взрослел, он думал, что это легкая броня, единственная стена, которая преданно прятала его от глупости и излишней суетливости подданных и родных.
