«– Скажи-ка, дядя, ведь не даром?..»
– Даром!..
Предательская политика российских масонов по отношению к своей собственной стране ко временам Наполеона Бонапарта не являлась чем-то уж особенно новым. Вот, например, как выглядела структура взаимоотношений наших высших слоев общества с братьями из Берлина много ранее вторжения великой армии в нашу страну. Советские источники прикрывают роль масонства в подрывной деятельности еще во времена царствования Елизаветы следующими туманными высказываниями:
«Фридриху удалось организовать в Петербурге шпионскую сеть, которая осведомляла его о каждом шаге и намерении русской армии» [140] (с. 538).
Но на самом деле ничего организовывать ему не требовалось – все давно было организовано еще Петром I. А в основе упомянутой шпионской сети стояло наше масонство, к которому и принадлежали самые в ту пору при российском дворе влиятельные круги. А сам прусский король, Фридрих Вильгельм II, наследник Фридриха Великого, являлся магистром ордена, руководящего нашими изменниками в Москве и Петербурге.
Но и его папе игрища на поприще услужения тайным обществам также в диковинку вовсе не являлись. Мало того, именно он, битый нашим христолюбивым воинством не единожды, за какие-то свои «заслуги» всемирной историографией признан «Великим». То есть и у него не то что от масонства рыльце в пушку, но просто безнадежно заросло густой щетиной преизрядно, словно рыло их идолища – Бафамета.
Вот и рассмотрим деятельность ему помощников с нашей стороны более пристально, нежели это обычно делали советские историки.
«Одержанная при Гросс-Егерсдорфе исключительно благодаря храбрости и мужеству русских солдат победа не была использована как следует русским главнокомандующим. Апраксин имел полную возможность… вскоре появиться под стенами Берлина. Но вместо движения вперед он остановился в Тильзите и отказался использовать выгодное для русской армии положение. Неоспоримый факт, что блестящие успехи русского оружия сведены на нет русским главнокомандующим. Глубокомысленные историки и до сего времени над этой загадкой ломают головы, существуют несколько объяснений о роли и поведении русского главнокомандующего, но все они обходят молчанием такую мелочь, как участие масонства в Семилетней войне и ту помощь, которую русские масоны оказывали своим высоким покровителям – прусским масонам во главе с масоном-королем Фридрихом II! Не подлежит никакому сомнению, что Апраксин предал русскую армию, но это не было изменой с его стороны: Апраксин только выполнял свой долг масона, который обязан был выручить из беды своего высокого брата Фридриха II.
Но этим не ограничилась помощь русских масонов Пруссии. В 1758 году вместо отданного под суд Апраксина главнокомандующим был назначен Фермор, деятельный масон и сторонник Фридриха II. Фермор действовал так же, как и Апраксин… В сражении при Цорндорфе главнокомандующий Фермор скрылся с поля битвы. Покинутая и преданная своим главнокомандующим русская армия не растерялась.
“Предоставленная самой себе, отданная, так сказать, во власть нападающих, русская армия продолжала сражаться. Обойденная, она не обнаруживает никакого смущения… Их атаковали с северной стороны, вместо того чтобы атаковать с южной: ну так что же? По меткому выражению военного историка Леера, «фронт битвы был для них там, откуда двигался неприятель»” (К.Ф. Валишевский. Дочь Петра Великого. Елизавета I, Императрица Всероссийская)…
На стороне Фридриха II было все: полный расчет, дисциплина, превосходство вооружений, измена русского главнокомандующего, но недоставало веры и чести, в чем заключалась сила и доблесть Христолюбивого Русского Воинства.
Требовалась снова помощь темной силы: и русские масоны в третий раз оказали помощь Фридриху II.
Сначала изменника Фермора предполагали заменить Бутурлиным, которого совершенно справедливо Эстергази называет “идиотом”, но когда это не прошло, назначили на пост главнокомандующего Петра Салтыкова, которого солдаты называли “курочкой” и открыто обвиняли в измене» [225] (с. 157–158).
Потому все события, последовавшие вслед за этим, вовсе и не удивляют: при Кюнерсдорфе нас снова сдало наше верховное командование. Однако же вновь, как и во всех предыдущих сражениях, когда:
«…русское командование проявило полную бездарность…» [225] (с. 158),
то наш солдат, вовсе не удивившись предательству очередного своего главковерха, вновь выстоял и одержал победу:
«…снова спасли положение русские солдаты. Король трижды вел в атаку свою армию, и трижды она отступала, опустошенная русскими батареями» [225] (с. 158).
И уже после этой битвы, неизвестно на какие шиши содержащаяся королем-масоном огромная наемная его армия, просто-напросто, ни много ни мало, а:
«…перестала существовать» [134] (с. 60).
Вот что масоны сообщают сами о своей деятельности:
«…связанные предписанной орденскими законами тайной, наши масоны оставляли слишком мало следов своей организационной работы, да и из этих следов большая часть была тщательно уничтожена… очень редко попадаются отрывочные и темные известия…» [5] (с. 124–125).
