ГЛАВА 1, в которой всё решается
Дракон был ужасен.
Огромные крылья едва вмещались в парадную залу, покрытая наростами и бородавками пасть то и дело испускала струи огня, а когти чудовища чертили на мраморе пола глубокие царапины. Дракон был в бешенстве.
Но Лекса только вздохнула и сказала скучающим голосом:
— Отец, примите уже своё обычное воплощение! Это становится смешным.
Дракон икнул и практически сразу сдулся до размеров обычного человека. Оправив чёрную тогу, ставшую слишком просторной, проворчал:
— Дети! Беспринципные и непослушные существа…
Вместо морды у него появилось лицо — такое родное и знакомое с детства. Лекса улыбнулась:
— Ваше Императорское Величество, вы же знаете, что я не боюсь вашего гнева! Я же ваша любимая и единственная дочь.
— Ты вероломно этим пользуешься, ящерка, — фыркнул император. Сел на трон и немедленно получил по руке от матушки:
— Курт! Разве можно так меня пугать?!
— Машенька, а как ещё ты хочешь договориться с этой девчонкой? Замуж она не хочет…
— Не хочу, — подтвердила Лекса кивком.
— Замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть, — раздался за спиной скрипучий старушечий голос, потом охнул и захохотал. Но никто не обратил на него внимания.
— В академию она не хочет!
— Что я там не видела, в этой академии, отец? — воскликнула она. — То, что изучают студиозусы, я знаю давным-давно. С детства знаю!
— Это лучшая академия магии восьми присоединившихся миров!
У отца был оскорблённый вид, и матушка похлопала его по руке:
— Ну-ну, не будь таким строгим, Курт. Лучше спроси у Лексы, чего она хочет.
С тяжким вздохом император помотал головой. Потом откинулся на спинку трона и, грозно сдвинув брови, осведомился:
— Чего же ты хочешь, Александриэлла?
Лекса возрадовалась. Этого вопроса она ждала уже давно. И знала, что матушка обязательно уговорит отца согласиться. Подобрав подол платья, она грациозно скользнула к трону и в почтительном реверансе протянула императору красиво разузоренную бумагу:
— Вот, Ваше Императорское Величество. Не сочтите за тягость ознакомиться.
— Что это? — его императорское величество нахмурило брови, с трудом читая изысканную вязь каллиграфии Танкема. — Каждый может найти дело по вкусу? Маша, по какому вкусу? Что тут написано?
Матушка взяла бумагу и, водя пальцем по строчкам, прочитала по складам:
— Любой молодой предприниматель, располагающий небольшим капиталом, приглашается на «Неделю коммерции за два ком… лей… кса». Ох, как трудно переводить! Лекса, девочка, в чём суть?
— Суть в том, что я могу стать хозяйкой собственного отеля или ресторана в Танкеме! — ответила Лекса, пытаясь безуспешно спрятать торжество в голосе. — Там отчаянно не хватает молодёжи, ведь все уезжают в Академию или выходят замуж!
Ехидство последней фразы заставило отца грозно сдвинуть брови. Но матушка сказала таким нарочито-весёлым тоном, каким обычно говорила, чтобы отвлечь отца от какой-нибудь детской проделки:
— Наша дочь — молодой предприниматель! Курт, мне кажется, что это прекрасное начало взрослой жизни для Александриэллы! Тебе не кажется?
— Мне кажется, что ей лучше выйти замуж, — пробурчал император, отбирая у императрицы листок. — Но ни один принц из нашей империи не кажется твоей дочери достойным кандидатом в мужья!
— Мне кажется, что тебе это только кажется, милый друг, — ласково улыбнулась матушка, и отец сразу успокоился. Лекса всегда хотела выведать у неё секретную магию, с помощью которой императрица так воздействовала на своего супруга, но матушка только улыбалась. Не выдавала…
— Так что, я могу ехать в Танкем? — спросила Лекса нетерпеливо. Отец вздохнул так тяжело, словно она просила позволения утопиться в море. Матушка весело подмигнула.
Ура! Позволение практически в кармане!
— Кто-нибудь знает, что такое ком… лейк… сы? — сверившись с бумагой, громко спросил император. Из-под Лексиных ног вынырнул зелёный попугай и противным голосом советника Эвиксандори процитировал:
— Комлейкс — валюта в ходу в большинстве государств мира Танкем. Один комлейкс составляют десять лейксов и сто шматиков. Комлейкс котируется во всех присоединившихся мирах, а также в большинстве неприсоединившихся.
— Пашка, — укоризненно шикнула матушка.
— Сколько это в нашей валюте? — недовольно протянул император, повысив тон. Придворные, стоявшие по обычаю вдоль стен, зашушукались, переглядываясь, но никто не ответил. Ответила Лекса, сияя от предоставленной возможности:
— Один империал стоит двадцать пять комлейксов, Ваше Императорское Величество!
— А! — отец поднял бровь. — Два комлейкса это очень дёшево.
— Пожа-алуйста, Ваше Императорское Величество! — Лекса умоляюще сложила руки и надула губки. Губки всегда действовали на отца — почти как матушкина магия. Но ими можно было только добить. И отец сдался:
— Хорошо, Александриэлла. Мы позволяем тебе испробовать себя в коммерции Танкема. Но как только тебе надоест играть в бирюльки, помни, что мы ждём нашу дочь во дворце!
Едва удержавшись, чтобы не броситься отцу на шею, Лекса присела в великолепном, просто идеальном реверансе, пряча блестящие от радости глаза. Ура-ура! В Танкем! Её ждёт прекрасный отель всего за два комлейкса!