Халхин-Гол. Окрестности горы Баян-Цаган
Поле на берегу реки. День ещё только начинался, солнце едва показалось, а в воздухе, пропитанном молочным туманом, ощущалась утренняя свежесть, и всё вокруг было озарено общим светом начинающегося дня – и степь, и река, и птицы, поднявшиеся с ночлега, и опрысканная росой дорога.
Казалось бы, такой прекрасный мирный пейзаж… Но повсюду были видны воронки. А на поле застыли десятки подбитых и сгоревших советских танков. Тут можно было увидеть и танкетки Т-37А, и «огнеметные танки» ОТ-26, и лёгкие так называемые «быстроходные танки» БТ-7, и лёгкие танки БТ-5 – их предшественники…
По полю энергичными шагами передвигалась группа офицеров. Это были члены комиссии, возглавляемой командармом 1-го ранга Григорием Ивановичем Куликом.
Этого человека совсем недавно, в январе 1939 года, назначили заместителем наркома обороны СССР Климента Ефремовича Ворошилова, и теперь он во главе комиссии прибыл в район боёв на реке Халхин-Гол.
Впереди комиссии шёл Георгий Константинович Жуков. С июня 1939 года он был командующим 57-м особым армейским корпусом Рабоче-крестьянской Красной Армии на территории Монголии.
Несколько дней назад, а именно 2 июля 1939 года, японская группировка перешла тут в наступление. Глубокой ночью войска генерал-майора Кобаяси форсировали реку Халхин-Гол и после ожесточённого боя захватили на её западном берегу гору Баян-Цаган, находящуюся примерно в сорока километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали чрезвычайно интенсивно строить фортификационные сооружения, возводя эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баян-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу реки Халхин-Гол советских войск, отрезать и в дальнейшем уничтожить их.
Положение для Красной Армии сложилось крайне сложное, и, по сути, выручило всех то, что Жуков заранее создал подвижный резерв, который и был оперативно введён им в действие. Жуков, не дожидаясь подхода пехотного прикрытия, бросил в бой прямо с марша находившуюся в резерве 11-ю танковую бригаду комбрига Михаила Яковлева, включавшую в себя до полутора сотен танков, и 8-й монгольский бронедивизион, оснащённый бронеавтомобилями. Вскоре их поддержала 7-я мотоброневая бригада в составе 154 бронемашин.
Конечно, Жуков в этой сложнейшей ситуации нарушал требования боевого устава РККА. Он действовал на свой страх и риск, вопреки мнению командарма 2-го ранга Григория Михайловича Штерна. Но в тот момент принятое Жуковым решение оказалось единственно верным. Однако этот поступок последнего имел последствия. Не мог не иметь…
По линии особого отдела корпуса в Москву было передано донесение, которое легло на стол лично товарищу Сталину. В нём говорилось о том, что Жуков «преднамеренно» бросил в бой танковую бригаду без разведки и пехотного сопровождения.
И вот из Москвы для принятия решения была прислана следственная комиссия во главе с командармом Куликом.
Безусловно, не самый лучший вариант. Но что было делать? Командиров высокого уровня, которые были бы способны выправить положение, в распоряжении товарища Сталина тогда не оказалось. И вот прислали «старого рубаку» Кулика, и тот был страшно возмущён, ведь вокруг горы Баян-Цаган развернулись ожесточённые бои. С обеих сторон в них участвовало до 400 танков и бронемашин, более 800 артиллерийских орудий и сотни самолётов. И этот главный бой против японцев, прорвавшихся на западный берег Халхин-Гола, произошёл без участия доблестных советских стрелковых частей, вопреки желаниям и действиям самого Григория Ивановича Кулика. И численное превосходство было на стороне противника. И в результате, да, это приходилось признать, советским войскам удалось нейтрализовать ударную группировку японцев. Но не командарм 1-го ранга Кулик, а какой-то комкор Жуков поднял танкистов по тревоге, приказал мчаться более сотни километров до реки и сбросить в неё японцев. Да, Жукову удалось отбросить врага, нанеся ему серьёзные потери. Но и с советской стороны потери оказались весьма значительными, на что и делался упор в переданном в Москву донесении. И вот теперь прибывшие члены комиссии с недовольством поглядывали на выведенную из строя технику. Жуков подошёл к одному из танков и указал пальцем на пробоину в броне.
