«Есть многое на свете, друг Горацио,
Что и не снилось нашим мудрецам…»
Вильям Шекспир
Часть 1. Прелюдия.
Глава 1. На Крыше Мира
Над бескрайним морем Гималаев вселенская тишина.
Льющиеся сверху лучи солнца освещают заснеженные пики их вершин, синие ледники и мрачные ущелья, откуда берут свои истоки священный Ганг и великая Янцзы, и согревают своим теплом, уходящее за горизонт бесконечное каменное плато, с зеленью лесов и долин в его складках.
Все это называется Тибет, а иначе «Крыша Мира».
Разменявший пятое тысячелетие, он не принял цивилизации и живет по законам Будды.
В древней столице Лхаса время остановилось, жизнь течет спокойно и размерено, а монастыри хранят вековую мудрость.
В один из майских дней 1938 года, именуемого в этих местах годом Тигра, к Западным воротам столицы подошел небольшой караван.
Впереди, на крепких монгольских лошадях, ехали буддийский монах и пятеро экипированных по дорожному европейцев, за ними, на мулах, двое слуг – уйгуров, и замыкали процессию десяток яков, на спинах которых покачивались тяжелые вьюки, кофры и ящики.
Ну, вот и знаменитая «Обитель богов»*, – утирая лицо платком, обернулся к соседу средних лет рыжебородый мужчина, в тирольской шляпе, судя по виду, старший.
– Впечатляет, – с интересом озирая величественную панораму, ответил тот. – Здешние восседали явно выше олимпийских.
Все европейцы были немцами, бородатого звали Эрнст Шеффер, а его спутников Карл Винерт, Эрнст Краузе, Бруно Бегер и Эдмунд Геер.
В представленных властям для посещения Тибета документах они значились как ученые, но на самом деле являлись членами тайной организации Третьего рейха «Аненербе».
Созданная в 1935 году в Мюнхене профессором – мистиком Германом Виртом и пропагандирующая идею «гиперборейцев»*, она вскоре заинтересовала верхушку Рейха и к моменту описываемых событий была включена в состав СС, на правах отдела.
Шеф «Аненербе», рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, немедленно переориентировал организацию на военные нужды и вскоре организовал три экспедиции по поиску легендарной Гипербореи, а заодно и высших знаний, которые бы пригодились в предстоящей войне.
Две из них отправились на Ближний Восток и в Исландию, а та, которая входила в город, в эту заоблачную и покрытую тайнами страну.
Оставив позади темный проем ворот и вздымая фонтанчики пыли, караван проследовал по узким, застроенным домами из сырца и камня улицам, миновал по восточному шумный разноголосый базар, после чего направился к высящемуся в центре храму Джоканг, с хранящейся там с незапамятных времен золоченой статуей Будды.
– Нужно возблагодарить Великого учителя за благополучное путешествие, – остановив неподалеку от него лошадь, по-китайски сказал монах Шефферу, и тот с готовностью ответил, – ши*.
После этого все спешились, и, оставив животных под присмотром слуг, сняв обувь, проследовали в храм.
Выстроенный в седьмом веке императором Сонгцен Гампо специально для великого божества, четырехэтажное здание впечатляло своим неповторимым стилем, покрытой узорчатой бронзовой плиткой крышей, увенчанной двумя золотыми ланями и колесом дхармы*.
Внутри его была прохлада, легкий полумрак и дурманящий запах курящихся в медных жаровнях благовоний.
Изобразив на лицах смирение и следуя за идущим впереди монахом, все прошли в главный зал, где на алтаре возвышалось статуя Будды, бесстрастно взирающего в пространство.
Немногочисленные в этот день молящиеся, уйдя в себя, мысленно с ним общались, рассказывая о своих чаяниях и желаниях.
Здесь же находились несколько служителей, нетленно возникающих из ниоткуда и так же незаметно исчезающих.
Купив у них благовонные палочки и воскурив их от уже зажженных, вся группа несколько минут безмолвно созерцала окружающее, потом каждый из европейцев опустил на поднос для подношений по несколько юаней*, и группа проследовала по ритуальному пути, именуемому кора. При этом каждый легко вертел молитвенные колеса и непроизвольно загадывал желания.
– М-да, – значительно изрек на выходе Винерт. В буддийских храмах какая-то особенная аура.
– Это от благовоний, – усмехнулся Геер. – Они в них что-то подмешивают.
– А теперь я провожу вас в гостиницу, – подойдя к Шефферу, чуть склонил голову сопровождающий.
– Хорошо, Чжасчи – тобгял, – ответил ему тот, и караван тронулся с места.
Гостиницей, если ее можно так назвать, был находящийся неподалеку средневековый караван-сарай, где и разместились путники.
Лошадей и яков, которых разгрузили слуги, определили в каменную, с низким навесом загородку, а постояльцев в просторную, но без особых удобств, гостевую комнату.
– Восточный колорит, – оглядев ее убранство, состоящее из потертых ковров на глиняном полу, тянущихся по периметру лежанок с подушками и двумя медными светильниками – констатировал Винерт и дружески хлопнул по плечу, толстого, с хитрыми щелками глаз хозяина.
– Ши-ши *, – напевно произнес тот и, сложив на груди руки, изобразил улыбку.
Затем хозяин и Чжасчи – тобгял перебросились несколькими словами и монах, попрощавшись с каждым из гостей за руку, исчез в низком дверном проеме.
Он был секретарем регента Далай-ламы, сопровождал караван от границы и отправился к своему патрону для согласования вопроса об аудиенции.
