ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дневные светила опускались, бросая на Земли Рассвета рассеянный оранжево—дымчатый свет, а ночная звезда рдела у самого горизонта, как актриса в ожидании своего выхода. Стихла рыночная сутолока, ряды с редкими покупателями залились пестрым закатным лучом, вытянулись тени, вползая в самые укромные прорехи базара — привычная картина для местных. Только голову в этот час не поднимай, не смотри на садящиеся дневные звезды – сожжешь глаза.
Рынок уже опустел, и только задержавшийся кожевенник складывал свои товары в тележку, хмуро поглядывая на рыночную площадь, посередине которой топталась на месте крошечная девочка, лет трех, черноволосая, смуглая и пестро одетая. Малышка не казалась испуганной, она вертела головой, смотря то на торговца, то на двух женщин, стоящих подле нее. Кожевенник был хмур, потому что мало что сегодня продал, а стоящие на площади точно не были покупателями.
Про девочку торговец ничего не знал, а женщины были ему знакомы — сестры Пэм и Кей, держащие рядом с рынком небольшую пекарню. Вернее, пекарней занималась Пэм, а Кей была астрологом, и ее контора находилась чуть дальше, на окраине города.
Женщины озадаченно и сочувственно рассматривали девочку.
— Скажи—ка, — обратилась к кожевеннику Пэм — как давно это дитя здесь стоит?
— Почем я знаю! — пробурчал торговец — Я за ней не следил. Но факт, что ее здесь бросили!
— Ну почему бросили... — произнесла Пэм — скорее всего, девочка потерялась...
— Ага, как же! — съехидничал кожевенник — С утра потерявшись, и родители не ищут!
И, более внимательно глянув на девочку, добавил:
— Цыганка, наверно! Вон, как пестро одета! И черная, как ворона!
— Цыгане своих детей не бросают! — возразила Пэм — И чужих норовят прихватить! Дитя, как тебя зовут? — наклонившись к ребенку, спросила она.
Но девочка не ответила, хотя взглянула на женщину большими карими глазами, и улыбнулась.
— Ее имя Эсмина! — произнесла молчавшая до этого Кей.
Пэм выпрямилась, и озадаченно посмотрела на сестру.
— Эмина! — повторила девочка, улыбаясь.
— Вот! — воскликнула Кей — Эсмина! Она вернулась!
— Скажешь, тоже! — неуверенно возразила Пэм — С чего ей быть Эсминой?
— Эсмина! — опять повторила девочка.
Кей взяла ее за руку.
— Я ее заберу! — сказала она, и повела девочку с площади.
— Кей, — бормотала Пэм, семеня за сестрой — мы, конечно, не можем бросить ребенка, попавшего в беду, но родители ее наверняка ищут, и вернутся на рынок...
— Никто ее не ищет! — ответила сестра — Эсмина вернулась! Или ты забыла предсказание? Я говорила, что это скоро произойдет!
Она остановилась и нахмурилась.
— Или, ты не веришь в мои прогнозы?
— Что ты! Верю, конечно! — воскликнула Пэм — Но пусть девочка побудет у меня! Ты не сможешь о ней позаботится, должным образом!
— Хорошо, пусть живет у тебя! — согласилась Кей.
И они пошли дальше.
— Если Эсмина вернулась, значит Иниго освободился! — тихо произнесла Пэм.
— Да! — лаконично ответила Кей.
— И будет за ней охотится! — также тихо, продолжила Пэм, опасливо оглядываясь по сторонам.
— Мы ее защитим! — сказала Кей, хотя ей тоже было не по себе.
Тем более, никто не мог знать, как выглядит Иниго. Никто, кроме Эсмины.
… Седые волокнистые облака проплывали над поселением Митис—Ант, пустынные птицы арбиску снова бросали тень на площадь, как и в прошлые сезоны перед заморозками. Это значило, что идут холода.
Жасмин смотрела вверх, провожая взглядом стаю. Птенцы, едва окрепшие, с трудом держали строй за клином. А в голове у девочки зарождались мысли о том, кто она, откуда? У соседских ребятишек есть родители, сестры, братья… А у нее только две тетки…
— Эсме, лепешки стынут! Беги скорей! — послышалось из пекарни.
... Девочку, которую сестры нарекли Эсминой, или Жасмин, на здешний манер, никто не искал. Тетушки оставили ее у себя, и вдвоем растили. Жила Эсме с Пэм, у которой была пекарня, и девочка тете помогала — в ее обязанностью входило разносить свежие булочки постоянным покупателям. Жасмин было тяжело таскать корзины полные выпечки, поэтому она носила порциями, и, что бы успеть везде и ко всем, пока булочки не остыли, Эсме бегала.
"Вот ваша девчонка! — говорили горожане тетушкам — Огонь!"
Однажды, принеся выпечку на постоялый двор, Жасмин услышала музыку. Она остановилась, прислушалась, и поспешила на звук. Во дворе заведения постояльцы, заезжие купцы из далекой страны, отмечали какой—то праздник, и выполняли положенный ритуал. Они стояли кругом, хлопали и радостно кричали, а в центре кружилась в танце женщина в незнакомом Жасмин наряде. Из-за этой одежды, которая развевалась и порхала вместе с ее владелицей, танцовщица показалась девочке яркой волшебной птицей. А движения женщины были завораживающими и чарующими.
Как-то само собой, бессознательно, девочка поставила корзину, и стала повторять па танцовщицы, сначала нерешительно и неуверенно, потом все более смело, и все более похоже. Она топталась на месте, или кружилась, или взмахивала руками, как крыльями. Зрители заметили, и принялись подбадривать криками, и хлопать уже Жасмин. Обратила на девочку внимание и танцовщица — она взяла Эсме за руку, завела в круг, и они принялись танцевать вместе.
