Его имя когда-то открывало все двери в городе. Ему, как никому, матерому ловеласу, успешному бизнесмену по продаже машин.
О, как это было давно, и уже стёрто из памяти. Сейчас он никто, уставший мужик, вне возраста, в поизносившейся одежде, житель Вселенной, без имени, без всех регалий, житель без определенного места жительства. Обидно, больно, но судьба решила так с ним дерзко пошутить. В отместку на что?!
В этот осенний день, он шёл по улицам ночного города, крадучись, как кот, которому некуда идти, единственная тропа в подворотню, в близлежащий подвал. Дорога, что вела его в потерянный рай, а ад, им пережит в те дни, когда лишался всего, казалось бы, дарованное судьбой навсегда.
Те дни…
Шмыгнув в подвал от внезапного удушья, он почувствовал себя полумертвым. Напрягая мысль, старался понять, что тревожит, это был наплыв страха, что его опять взял в свои лапы. От захвата воздуха ртом, мозг прочищался, перед глазами бежали картинки из прошлого, он с напряжением вспоминал своё имя, но так и не смог, мозг твердил, как бы в насмешку, издеваясь: «Бомж, Бомж, Тамбовский Бомж…»
Скатилась слеза, внутреннее «Я» спросило: «А было ли оно у тебя, вообще, имя?» Хватаясь рукой за область сердца, вглядываясь в темень, в ужасе спросил:
– Тогда кто же Я?
Плача поплёлся в сторону подвала, спустившись по ступенькам вниз, открыв дверь, исчез в проёме, теряясь в темени.
Послышался грохот, в глубине чёрной дыры показался слабый блик «лампочки Ильича». Мужчина, спотыкаясь, дошёл до окна, копошась под ним начал располагаться, как у себя дома. Прислонившись к стене, достав из – за пазухи бутылку водки, открыв, стал нервно поглощать содержимое и кажется, ему становилось легко. Закрыв глаза, пробормотал:
– Кайф!
Я в своём раю, пусть потерянном – живой и здоровенький, и хрен с ним с именем. Мы все приходим с одним именем – Раб Божий! Это имя и уйдёт с нами и его при жизни никто никогда не отнимет. Он, резко сделав выпад вперед, показал неопределенно кому фигу, ерничая, потрясая фигой, произнёс:
– На-ка выкуси!..
Допив остатки капель из бутылки, пульнул в стену, та разбилась вдребезги, приведя этим в восторг «тамбовского бомжа». После чего тот обмяк, закрыл глаза, зарыдал. В голове промелькнула целая жизнь, где он был – счастливым.
Он увидел себя совсем мальчиком, бегущим за мальчишкой на велосипеде и клянчившим – дать ему прокатнуться. Сколько же ему было тогда?
Да, да…
Он вспомнил – 10 лет. А на велосипеде был сосед, Колька Денисов. Тот был всего – то на два года старше, но уже прошёл через детскую комнату милиции. Отпетый хулиган, двоечник, поджигатель близлежащих мусорных урн, умеющий достать деньги на кино: легко и просто, а главное быстро.
Пользуясь особенным методом – клянча у влюблённой парочки на мороженое: «Дайте 10 копеек, не хватает…»
И как не странно, это срабатывало. Он, как вожак всех нас младших «шкетов» водил ватагой в кино в «Родину», «Зарю», это были близлежащие кинотеатры, недалеко и от дома и от школы. Прогуливали школу, частенько.
Надо же вспомнил, друга, Кольку, а своё имя, где-то в глубине, не хочет открыться, просто давно никто его не называл по имени, всё панибратски: «Эй, гусар! Тамбовский бомж…»
Да, а ведь когда-то, точно гусарил…
Он погрузился в нирвану, вытаскивая себя из прошлого, появились тени – он и она, первая женщина, Ленка, соседка, лет на 5 старше, которая не пропускала мимо себя никого, кто носил «мужской пол».
Она реактивно созревала, как женщина, училась овладевать тонкостями женских штучек и экспериментировала на «малолетках»…
Как-то, однажды утром в воскресный день, она зашла уже в расплывчатости вспоминается: «Зачем?»
Родителей не было дома, и стала испытывать на прочность. Прижав к стене, касаясь языком щеки, заглядывая с дерзостью в глаза, шептала:
– Алло, парнишка, я здесь, возьми меня!
Нащупывая мужское начало, которое на глазах, заявляло о себе, что оно есть и ого – го…
Придя в неистовство, схватив её голову двумя руками, трепал непослушные волосы, в которых утопал, хмелея, искал губы, пристрастно впиваясь, кусал их. Уже оказавшись на диване, раздевал, нервно рукой рвал лифчик, приходя в неописуемый мальчишеский восторг. Чувствуя её дыхание, сходил с ума, ощущая тепло женского тела, впивался поцелуями в него. Волосы были препятствием, их отдувал в сторону, путаясь в них, неприлично сплевывая в сторону волосинки.
Она, содрогаясь, снова провоцировала:
– Возьми меня, мальчик, я твоя!
После этих слов в голове чувствовал хаос – время остановилось, дыхание застряло где-то внутри. Помнится, она, исследуя тело юнца, коснулась шрама, след от аппендицита, тело содрогнулось, повеяло холодком, но когда её рука опустилась ниже, бросило в жар. И неописуемый шок. Она впивалась поцелуями в губы, тело юнца дрожало, чувствуя запах женщины, отстранив её напряженное тело назад, кинулся с пристрастию на него, терзая губами соски, ощущая патологический голод самца, брал её, как мечтал в своих фантазиях – дерзко, по – дикому, непристойно. В объятиях упали на пол. Тело было обмякшее у обоих, расслабленное донельзя. Смотрели друг на друга, не осознавая, что произошло – здесь и сейчас. Все было шикарно, но почему-то не ощутил того оргазма, о котором хвастались ребята постарше.
