Concierto de Aranjuez. Муз.
В самолете, по пути в Париж, я потеряла сознание. Всего несколько минут, но меня не было нигде, совсем. Ни в реальности, ни в тонком мире, мире снов тоже. Давно такого не было, это как перезагрузка. Ведь ты все время находишься где-то, живешь всегда в каком-то из миров, живешь всегда. А здесь раз – и нигде, как короткая смерть. Это не первый мой обморок в жизни, не первый наркоз, поэтому я не испугалась. Но за последнее время я что-то часто стала проваливаться между мирами. На секунды, минуты, при разных обстоятельствах, и кажется, без физических последствий. Я чувствовала, что это как репетиция чего-то, а чего – я пока не знала.
Надо сказать, никто из пассажиров не успел испугаться. Как, впрочем, и экипаж – пилоты не стали суетиться и экстренно сажать самолет.
Я открыла глаза. Стюардесса с уставшим лицом обмахивала меня буклетом авиакомпании. Я полулежала на откинутом кресле, сразу заверила, что все в порядке, волноваться не надо, у меня нет боли, головокружения, онемения и прочего. Тем не менее, меня заставили выпить воду с растворенным сахаром – сладкая гадость.
Я села, поблагодарила соседку, которая обратилась к экипажу, заметив, что со мной что-то не так. Благодарите всегда, нет ничего важнее, полезнее и красивее в этом мире, чем искренняя благодарность. Неважно, как это работает, помните только, что благодарность может изменить жизнь к лучшему, даже спасти и привести к счастью.
Пассажиры и вовсе перестали обращать на меня внимание. Молодцы, не люблю жадно-любопытных – ждущих сенсации или трагедии взглядов. Вообще, я в последнее время замечаю, что мне стало больше встречаться людей если не осознанных, то хотя бы спокойных. Я посетила туалетную комнату, умылась, отметила, что совсем немного чувствую слабость, и холодны кончики пальцев на руках.
Что, черт возьми, случилось?!!! Я знаю, конечно, что именно. Я поняла, что не ела около двух суток. Нет, это нормально, это не причина терять сознание, но это лишь при условии, когда ты сознательно выбираешь голодание и готов физически и морально, а не потому, что ты психанула как обычный человек, забыла, что необходимо пить и есть, забыла, что у тебя есть тело. Прости меня, родное. Вот это да! Вау!!! Я могу так еще чувствовать, такую прекрасную, живую боль. Сердце рвется на части, эмоции захлестывают. Ай да я! Могу же еще!
Господи, Мэтт, что ты со мной сделал! Или я с собой, это как посмотреть. Так хотела чувствовать полную, безусловную, ничем не ограниченную любовь, отдавать все свои чувства и эмоции, что не рассчитала силы и отдала слишком много энергии. Тому, кто готов был пожирать ее круглосуточно, отдавая взамен какие-то крохи. Но ведь у меня нельзя забрать энергию без согласия, как же так произошло? Значит, я соглашалась сама. И тело, да – оно не преобразовано еще, оно слишком человеческое и, значит, боится всего. Больше всего, конечно, умереть, погибнуть, поэтому и выключило себя, чтобы, не дай создатель, чего не вышло.
Мир меняется, но тела́ еще какое-то время будут прежними. Да, конечно, тех, кто освобождается, не будут затрагивать обычные болезни, вирусы, эпидемии, катастрофы физические и экологические. Они не могут уже оказаться в ненужном месте в ненужное время, быть случайными жертвами. Маяк Бога горит все ярче, он появляется даже не с рождения, как предопределение, а может возникнуть при восхождении в любой момент жизни. Это такая метка, которая говорит о том, что ты важен для вселенной, что эта твоя конкретная физическая жизнь не пустая, она необходима.
У меня есть два пути, две вселенных, две жизни, которые я проживу. Выбор. Душа знает, как выбрать, но я пока не умею слышать ее полно, расшифровать все, принять все, понять, какой путь правильный. Странное слово – правильный. Нет ничего правильного или неправильного, есть только эволюция души через одни обстоятельства или другие. Одни пути более быстрые и легкие, другие – через тернии. Трудности или препятствия, легкость и удовольствие, скорость движения – все зависит только от выбора. Есть все время мира, чтобы пройти одним или другим, но все же прийти к совершенству. Сначала казалось, что это один-единственный путь, никакого выбора, живи как живется. Но наступил момент, когда стало понятно, что это не так и надо выбирать. Тогда мне казалось, что от выбора многое зависит, это правда – зависит эта моя земная жизнь, на самом деле я все равно приду к одному результату.
