В подъезде Данила спугнул бесёнка. Рогатый хулиган жёг краску на подоконнике.
– Кыш, зараза! – шуганул мальчишку Данила, отбирая зажигалку. Бесёнок обиженно заверещал и помчался вверх по лестнице, едва не теряя модные заниженные джинсы. Мелькнул мелированный хвост.
Хлопнула дверь. На площадку выскочила смазливая бесовка в розовом халатике. Вокруг крепких золочёных рожек нелепо скучились бигуди.
– Не трожь ребёнка, упырь! Поиграть уже малому нельзя!
Разъярённая мамаша увидела зажигалку в кулаке Данилы, свирепо раздула ноздри и ухватила за острое ухо сыночка, выглядывающего из-за двери квартиры:
– Ах ты, поганец! И когда стащить успел?!
Данила положил предмет раздора на подоконник и тихо спустился. Наверху обиженно вопила жертва воспитательного процесса.
Место работы ждало около подъезда. Мягко заурчал мотор: ночь тёплая, прогревать машину не надо, но привычные звуки успокаивали. Смартфон нырнул в держатель, загрузилось приложение. На всякий случай Данила позвонил дежурному диспетчеру:
– Ноль-семьдесят-пятый, стартую.
– О-ох, Даня-а-а… – на той стороне послышался смачный зевок. – Принято. Удачной смены.
Недовольно нахмурившись, Данила забарабанил когтями по кожаной оплётке руля. Сегодня ночью дежурила Дарина, а она полудница. В диспетчеры пошла от отчаяния: колхозы около города позакрывались. Остался один фермер, так ему полудницы не нужны. На импортных удобрениях урожай получает, на голой химии. В теплицах Дарине тоже не место, полудницам простор нужен.
Куда приняли, там и работает. Хотя с заката до рассвета полудницы соображать не могут, им без солнца – беда.
Жалко девчонку. По правилам, на уснувшего диспетчера надо писать жалобу.
Ладно. Данила сам ночь отработает. Другие таксисты тоже Дарину не выдавали.
Жалели.
Хлопнула дверь, рядом с Данилой плюхнулась бесовка, недавно самозабвенно ругавшая соседа. Подол лёгкого короткого платья задрался по самое не могу, хвост с крашеной кисточкой пристроился фривольно на круглой коленке с симпатичной ямочкой. Золотые кудряшки почти скрыли рога.
Когда намарафетиться успела? Шустрая.
Бесовка чиркнула зажигалкой, отобранной у сына, усмехнулась и велела фамильярно:
– На Лысую гору, извозчик. В нумера. Уж я тебя не обижу…
Каждое слово сопровождалось клубом дыма, воняющего серой.
– Тьфу на тебя, Лариска, – Данила взялся за руль. – По счётчику поедем.
– По счётчику, так по счётчику, – согласилась бесовка. – Вся ночь впереди, наработаюсь. Говорят, канадские футболисты к нам приехали, на товарищеский матч. Подсобить своим, что ли? Заездить иностранную силу до трясучки в коленях?
Данила покачал головой, не отрывая взгляда от дороги:
– Делегации все со своими попами. Нажалуются Синоду, тебе хвост открутят.
– Злые, – притворно вздохнула Лариска. – Честной бесовке работать не дают.
И замолчала, слава Касьяну Високосному.
Лысой горой называлась центральная площадь – плоская, и даже немного вогнутая. Но против традиций не попрёшь. Исстари повелось, что нечисть собирается на Лысой горе, и нигде иначе. Вот и быть площади – горой.
Лариска выпорхнула из такси у «Терема» – гостиницы, любимой интуристами и бизнесменами. Поцокала напедикюреными копытцами прямо к ресторану: торчать у барной стойки и ждать клиентов.
Такси Данила оставил на парковке с открытыми окнами, чтобы выветрилась вонь бесовских сигарет. Сам присел на капот, залюбовался гостиницей. Сруб из корабельной сосны на пять этажей. Наличники кружевные, коньки на крыше ажурные. На стенах русалки лубочные хороводы водят.
Ресторан сбоку пристроен с широкой верандой. Хочешь – из номера спускайся, хочешь – с улицы заходи. Внутри уже алконост Весняна трели ангельские выводит. Не долго ей «O sole mio» петь. Через час гости напьются, заставят «Калинку-Малинку» горланить. Или «Катюшу».
Словно других русских песен нет!
Прекрасный новодел, хоть и печатают в буклетах, что «Терем» раньше принадлежал то ли купцам, то ли вообще Великим князьям… Враньё для приезжих. До Революции здесь деревня была: три двора, один колодец. В церковь по воскресеньям приходилось за десять вёрст шагать. Только Великих князей этой дыре и не хватало.
Что-то Лариска зачастила кататься. Раньше сама до «Терема» добиралась, теперь через раз Данилу ждёт.
Блямкнул смартфон. Данила посмотрел условия заказа. Так, ехать на выселки, в бывший колхоз, почти сожранный городом… Доплата – тысяча сверху. Ого! Быстро ткнул пальцем… Есть! Поехали!
В комментариях клиент попросил «приеХАть как можно скрее не УдивлятьсЯ». Данила нажал на газ, проскакивая перекрёсток на мигающий жёлтый.
Что же там на выселках удивительного? От бывшего колхоза осталось пять домов да провалившийся посередине коровник. Сады дичкой заросли, не продраться. Оборотни-пастухи в дауншифтеры записались, подались на Восток за длинным гектаром. Не уехали только самые ретрограды, которые за горсть родной земли удавятся.
Кого же забирать надо так срочно? Очередной чёрный копатель пошёл клад искать да на блуждающие огни нарвался?
У пятого дома на Советской улице на фонарном столбе тосковал человек. Молодой парень, лет двадцати. С острой чёлкой, в чистой косухе, в джинсах, на фабрике драных. Этакий мамкин панк.
