– Макс! Ты меня слышишь, нет?
Я вздрогнул, выпрямляясь в казенном кожаном кресле – неизменном атрибуте кабинета главного врача и вытаращил глаза на сурово глядящее на меня начальство, удобно устроившееся на краю необъятного стола. Лео насмешливо сощурил серебряные глаза, скрытые плотными стеклами защитных очков, и покачал головой:
– В каких облаках витаете, господин ординатор? Ты хоть слышал, о чем я тебе тут битый час толкую? А ну-ка повтори!
Так… Нарушение режима в пятой палате – проверить, принять меры. Документация по отделению – собрать, заполнить, сдать. Что-то еще было, черт. Я почувствовал, как щеки заливает румянец и хмыкнул про себя – не могу, не умею я смотреть спокойно на это диво дивное, вмиг все мысли из головы вышибает и сумбур такой в мозгах, словно по извилинам ледокол прошел туда и обратно. Это проклятие по имени Леоран многих из нас выбивает из колеи и я, увы, не исключение.
Леоран тер Йох’Айле, или по-простому Лео, как он любил представляться – личность в Империи крайне именитая, хоть и не любит он об этом говорить. Восхитительный хирург, талантливый генетик и биохимик, главврач крупнейшей в Империи клиники и, что немаловажно, личный врач Госпожи Императрицы. Но и об этом при нем лучше не упоминать. Съест!
Для меня, поначалу серьезно пугавшегося резких выпадов начальства, Лео оказался тем еще сюрпризом! Улыбчивый, любопытный, творческий, он завораживал и подкупал мою почти сломленную под гнетом тяжелой, грязной работы душу, не позволяя сдаться. Насмешливые серебряные глаза, клыкастая усмешка, водопад волос, обрамляющий безупречно-прекрасное лицо, певучий голос – все это ну никак не вязалось с его совершенно сумасшедшими поступками и самобытным характером.
Чего стоила выходка с подбрасыванием в сувенирные латы одного из имперских генералов, к тому времени давно почившего на поле битвы, динамика с дистанционным управлением?
Этот клыкастый паразит дождался, пока мимо лат пройдет крупный отряд гвардейцев на смену караула, активировал динамик и долго смеялся, глядя на перепуганные лица солдатиков, вытянувшихся по стойке смирно перед сувенирным металлоломом, из которого грохотало: «Как вы смеете пройти мимо своего генерала и не поприветствовать его! Доберусь я до вас, негодяи! Все на гауптвахту пойдете!» Шедший по тому же коридору, первый Советник Высшего Совета Империи едва заикой не стал, как увидел это безобразие.
Или мое любимое – договор со штатным имперским магом о накладывании на дверь в кабинет Лео заклинания спонтанной песни! Я, как раз зашедший с докладом, долго радовался, что вошел в кабинет через запасную дверь. И не менее долго изумлялся, увидев чиновника, вошедшего в кабинет и внезапно разразившегося оперной арией о том, что необходимо составить полугодовой отчет о расходе лекарственных средств.
Лео, загадочно мерцая глазами, принявшими яркий цвет жидкого золота, внимательно выслушал «артиста», поаплодировал и пояснил мне:
– Постоянное выслушивание монотонных официальных речей вводит в уныние, мозг просто отказывается запоминать все, что они от меня хотят!
Я видел Лео разным, насмешливым и веселым, одиноким и грустным, отчаявшимся и грязным, когда мы заблудились в горах. Но я никогда не видел его сломленным, что бы не происходило. Смерть друга, неудачная операция, усталость, боль, одиночество, страх – вспыхнут глаза антрацитовым глянцем, хищно заострятся черты скульптурно – прекрасного лица. Замрет Лео на секунду – другую, бездумно глядя в никуда и холодно становится рядом с ним. А затем вновь обернется, расцветет знакомой светлой улыбкой и задорно подмигнет:
– Прорвемся, Макс, нормально!
И поневоле начинаешь ему верить…
Мужчина коротко рассмеялся и спрыгнул с насиженного места. Я вздрогнул, вжимаясь в спинку кресла, но Лео и не думал ко мне приближаться. Вместо этого он подошел к невысокому, узкому шкафчику в углу кабинета и выудил оттуда тонкую папку с печатью отделения. Быстро пролистал и, кивнув своим мыслям, отправил документ ко мне через стол:
– Это необходимо передать кое-кому. Сам я этого сделать, увы, не в состоянии по целому ряду причин, а вот тебе доверить подобное сам Бог велел. И не спрашивай, какой именно! – глаза парня весело сощурились, и я понял, что под маской он улыбается. Сердце пропустило удар – твою мать, этак я совсем расклеюсь.
Лео тем временем мягко вспрыгнул на стол и, пройдя по нему, как по подиуму, вернулся на свой излюбленный насест напротив меня. Вздохнул, видя мое пылающее лицо и спокойно продолжил:
– Если помнишь, у нас сейчас в отделении находится особый гость. Парнишка из палаты 7/1, молоденький совсем, называет себя Эвиар, помнишь такого?
Я кивнул. Личность и впрямь приметная. Черные с алыми искрами глаза, бронзово-золотистый загар, длинные жесткие волосы, заплетенные в косицу, сильные руки, крепкие мышцы, что удивительно для столь юного мальчика. Казалось, он даже пахнет соленым морским зноем и терпким ветром, заставляющим скрипеть снасти и наполняющим паруса невидимого корабля природной силой.
– Да, помню, – голос прозвучал хрипло, и я откашлялся, вновь заливаясь краской, – Проникающее ножевое в правую подвздошную, критическое состояние, назначена повторная операция…
