Читать онлайн полностью бесплатно Юлия Андреева - Святы и прокляты

Святы и прокляты

В мае 1212 года, когда немецкое народное войско прошло через Кёльн, в его рядах насчитывалось около двадцати пяти тысяч детей и подростков, направляющихся в Италию, чтобы оттуда морем достигнуть Палестины.

Книга издана в 2015 году.

© Андреева Ю.И., 2015

© ООО «Издательство «Вече», 2015

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2015

* * *

Случилось это сразу после Пасхи. Не дождавшись Троицы, тысячи отроков тронулись в путь, покинув кров свой.

Иным из них минул едва шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, позабыли третьи. Те оставляли плуг, недавно взрывавший землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, думая о других супостатах, магометанской ересью одержимых… Родители, братья и сестры, друзья упорно отговаривали их всех, но твердость подвижников была неколебима. Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамёна, отроки двинулись на Иерусалим… Мир называл их безумцами, но они упорно шли вперед.

Средневековые историки о начале детского крестового похода 1212 г.

Он шествовал, как подобает Его Императорскому Величеству, со множеством повозок, груженных золотом и серебром, батистом и пурпуром, драгоценными камнями и дорогими предметами, со множеством верблюдов. Огромное количество сарацин и эфиопов, обученных многим искусствам, с обезьянами и леопардами охраняли его деньги и сокровища. Так, в окружении большого числа князей и воинов, он дошел до Вимпфена.

Летописец из Эберсбаха о шествии императора Фридриха II

Глава 1. Свет в ночи

Ночь. Только цикады звенят так громко, что, право, подкрадется какой-нибудь душегуб – шагов не расслышишь.

В свете факела молодой человек пытается содрать кинжалом дерн: дерг-дерг – крепко держится корнями сорная трава подорожник да осока; не желает отдавать своего цеплючий репей. Юноша втыкает клинок раз и другой, рубит, режет, пытается отодрать кусок пахнущего свежей землей дерна. Это тебе не на огороде копаться, не рыхленные-перерыхлённые грядки окучивать, не с виноградником возиться! Кинжал ударяется о камень, врезается в корень давно сгнившего дерева. Парень плюет на руки, продолжает. Когда удается очистить от дерна крошечный пятачок, в дело идет лопата.

– Слишком глубокой ямы не копай. Широкая тоже без надобности. Два локтя – и будет! – наставляет его отец. – Ты мне еще спасибо скажешь, когда дела пойдут.

– Ага, пойдут! Верно матушка говорит: дойдет слух до нашего сеньора – все кости переломает, руки точно крадунам бессовестным отрубит. И будет прав.

– Есть ему дело до нашего поста, как же! Встречаем прохожих, проезжих, расспрашиваем не шпион ли, не еретик, получаем денежку – и нам хорошо, и городская казна не в обиде.

Вместе они поднимают с земли приготовленный заранее постовой столб и аккуратно помещают его в ямку.

– Посуди сам. Вот где мы должны стоять? На дороге Красной, на въезде в Салерно. Дабы блюсти интересы нашего сеньора, получая подорожную мзду. Но Красная большая, и кто помнит, где конкретно должен размещаться наш пост? Скажешь, сеньор Салерно помнит? Епископ знает? Вот и я о том же…

Другое дело, если мы немножко сместим этот пост в сторонку, так чтобы захватить Торфяную дорогу, ведущую в Амальфи, где нынче ярмарка… То есть мы чуть-чуть сдвинемся в сторону от Красной, и уже завтра будем собирать въездную подать за посещение ярмарки. Знаешь, сколько народу проедет по этой дороге? А я тебе наперед скажу: не мало.

Наш сеньор, долгие лета ему и его деткам, ждет от нас въездной пошлины. И он ее получит. А тот, что в Амальфи, все равно приберет к рукам пошлину с основной дороги. С Торфяной же мы и сами не побрезгуем. Ихнее ушехлопство нашим богатством обернется. Забыли, поди, что в Амальфи ведут две дороги, и по Торфяной пойдут купцы, отторговавшие свое и забравшие товар на рыбной ярмарке Неаполя. За ярмарочные дни мы сумеем заработать мамке на корову, а то и лошадь купить! До утра нужно управиться и на пост заступить… Грехи наши тяжкие, – он крестится. – Дерном землю прикроешь, будто давно стоит. В базарный день каждая минута на счету, не до препирательств.

Да не трясись ты так, образина! Думаешь, я первый раз границу двигаю? Эх, молодо-зелено… Слышь: ты что, сеньора Амальфи пожалел? Чего его жалеть-то? Не наш это сеньор. Твое дело на посту стоять, да интересы Салерно блюсти. А об Амальфи – пусть его стражники пекутся… Хватит уже здесь. Глянь лучше, глазки молоденькие, что там впереди? Не могу разобрать. Там вот, откуда свет?..

* * *

Сквозь щелку в исповедальне ясно видно плечо отца Грегори и кусок накидки сеньоры фон Уршперг. Мог бы и ближе подойди, старый черт! Впрочем, береженого бог бережет: напугал дурака, так тот теперь и не знает, каким боком встать к схрону таинственного незнакомца, дабы не заработать удар ножом. Лиц не видно, зато все слышно – лучше не придумаешь, даже извечное церковное эхо не мешает.

– Если вы не вывезете детей из города, их убьют, и никто уже не сможет этому помешать. Они последние в роду, и сеньор Малабранка это дело не оставит, посулите вы ему хоть мешок золота. Никто не щадит кровников. Уезжайте, и как можно быстрее, сударыня.

– Куда мне ехать? – надтреснутый старушечий голос напоминает орлиный клекот. – Пусть режут, стреляют. Я свое отжила. Но внуки? Сердце кровью обливается.



Другие книги автора Юлия Андреева
Ваши рекомендации