«Он бросил курить. Он не пьет даже пиво. А о том, что я рядом, вспоминает, когда соседский телевизор за стенкой подает бодренькие сигналы начала полуночных новостей. Тогда он подходит сзади, утыкается мне носом в затылок и, шепча прерывисто в ухо „Я так соскучился, что просто беда“, тащит в постель. Хотя до этого сидит весь вечер на кухне, уткнувшись в школьные тетради, и на мои попытки обратить на себя внимание отвечает взглядом, будто я холодильник. Белый, старый, и абсолютно пустой.
Меня он зовет – Беда. Эта производная от моей фамилии Тягнибеда его больше устраивает, чем нормальное имя Элла. Он говорит, что ему приятно звать меня так, потому что «в сущности, это определяет твою сущность». Я спрашиваю: «Это комплимент?», он отвечает: «Это факт». Я стараюсь приглушить в себе злость, потому что ничто не забавляет его так, как мои бурные эмоции.
Две недели назад он подарил мне ноутбук. Якобы, чтобы мне было легче писать свои детективные опусы. Я засунула ноутбук подальше, потому что писать люблю карандашом в тетрадях, и знаю: ноутбук он притащил потому, что его раздражает до дрожи, когда я грызу карандаш, задумавшись над очередным фортелем героя.
Неделю назад он притащил мне кактус. Сказал, что зовут его Кузя, цветет он раз в сто лет, и он до безобразия похож на меня. Я объявила, что если это чудовище будет стоять здесь, то звать его будут Сомерсет.
– Ты что, обожаешь Моэма? – удивился он.
– Да нет, я обожаю кактусы.
Он не понял юмора, пожал плечами, и водрузив колючку на подоконник, заявил, что наконец-то у нас появился семейный уют.
Теперь, просыпаясь, он каждое утро орет:
– Беда, гульни Рона и не забудь полить Кузю!
Словно старый маразматик, он забывает, что час назад сам выбегал во двор, чтобы погулять Рокки, и уже вылил в Сомерсета ведро воды.
Он богатый человек. Он очень богатый человек. У него дом в Марбелье, а что по нынешним временам может быть круче дома в Марбелье?!
Правда, денежки достались ему, благодаря одной темной истории. Как водится, в темной истории были бабы, любовь, преступления, трупы и предательство, поэтому он решил не прикасаться к этим деньгам. Хотя раньше наличность его возбуждала, особенно доллары. Но...
Он что-то там переосмыслил. Переоценил. Он заделался школьным учителем, кричит, что счастлив, и нашел смысл своей жизни. Народник чертов.
Он надоел мне до зубовного скрежета. Я жду, когда кактус сгниет от передоза воды. Я выпру Бизона в его школьный сарай, раз дом в Марбелье – это не главное. Собаку я оставлю себе, собаку я не отдам. Хотя бы потому, что он зовет ее неправильным именем».
* * *
Я захлопнул тетрадь, не в силах больше читать карандашные каракули, и стал собирать чемодан. Вернее, конечно, сумку, но принято говорить чемодан, иначе теряется драматизм ситуации.
Зачем ждать, когда кактус сгниет? Пара рубашек, джинсы, учебники, тетради, которые к утру нужно проверить. Хорошо, когда мало вещей. Кактус я заберу с собой. Ровно, как и собаку. Хотя бы потому, что это моя собака, я ее спас, и я дал ей имя.
Перед триумфальным уходом из квартиры своей гражданской жены, я зашел на кухню, открыл холодильник и допил все запасы омерзительного фруктового кефира, который она обожала. Пусть теперь говорит всем, что я не оставил даже пожрать. Уходя, мужья-негодяи должны уносить какие-нибудь житейские мелочи, подтверждая, как они мелочны и ничтожны. Уносить было нечего, и я выпил кефир, оставив пустые упаковки стоять в холодильнике. Что может быть мелочнее и отвратительнее?
– Рон, гулять!
Я бросил сумку на плечо, взял кактус под мышку, и открыл дверь. Огромный белый кавказ, занимавший весь коридор, не тронулся с места. Он даже не открыл глаза. Минуту я раздумывал, как поступить: поднять его пинком под зад, или позвать собаку вторым именем – тем, которое дала она. Я не стал делать ни того, ни другого. Пусть остается здесь. Холодильник пустой, а ей до зарплаты тянуть и тянуть. Есть захочет, сам прибежит в мой сарай, дорогу он знает.
Я захлопнул дверь и прыжками помчался на первый этаж, насвистывая пошлый мотивчик.
Надоел, так надоел.
До зубовного скрежета, так до зубовного скрежета.
На первом этаже есть почтовые ящики, я брошу ключ от квартиры туда.
Когда я прицелился, чтобы двумя пальцами пульнуть ключик в узкую щель для газет, почтовый ящик странно качнулся вместе со стенкой. Ключ упал на пол. Я подивился своим глюкам, поднял ключ и прицелился второй раз. Ящик снова поехал на меня, я покачнулся, кактус больно боднул меня в подбородок.
Я ничего не понял. Я схватился рукой за голову и вышел на улицу, очень обеспокоенный своим здоровьем. Когда я выходил, подъездная дверь сильно качнулась, пол под ногами странно завибрировал, и я панически стал вспоминать все известные мне диагнозы, которые ставят, когда у человека непорядок с координацией. Первое, что пришло мне на ум – это алкоголизм и давление. С гипертонией я не знаком, но ведь все случается когда-то впервые. С алкоголизмом я вплотную тоже не успел познакомиться, но я выпил много кефира, а некоторые кисломолочные продукты могут неслабо ударить в голову. Может, кефир перебродил? Или это был фруктовый кумыс?
