(Он сидит у двери. В прихожей. Под музыку The Doors «Hello, I Love You»)
ОН. «Я люблю тебя.
Не откроешь своё имя?
Я люблю тебя.
Не позволишь поучаствовать в твоей игре?»
Дорогая я вернулся. Как прошел день? Наверное, как всегда, много думал про тебя.
Мне так трудно без тебя. Сегодня я вспоминал отпуск, наш последний отпуск, ты с розовым бантом, нарядная, мы гуляем по бульвару Княгини Мари Луизы.
Я держу тебя за ручку, она такая гладкая, приятно держаться. Изгиб ее великолепен. Разговариваю с тобой и тяну тебя к храму, потому что все дороги ведут к храму.
Храм святого Александра Невского, врата его ты помнишь? Это не бедная Айя-София при Сулеймане II, о которой скрепя сердцем думаешь, потому что мечеть и музей.
О чем это я…
Как прошел день? Как обычно. Коридоры, двери, люди. Я иду, открываю двери, ко мне идут, открывают двери, нас разделяют двери и они же нас соединяют.
Я все помню.
«Она высоко держит голову, Словно статуя в парке
Её руки нежны, а ноги длинны.
А когда она движется – в моей голове раздаются звуки этой песни!»
Вот я перед тобой, это не мечта, это судьба. Я стучу тебе та-та-та (Стучит в ритм музыки.) слышишь, я стучу тебе. Потому что жду, можно да?
Что-то я сегодня лирически настроен, ты не находишь? Может это любовь? Ты полагаешь?
Наверное, я просто устал, сегодня хотел хлопнуть дверью и уйти, уйти туда, где нет дверей и коридоров. Идти по дороге или напрямую, но потом подумал: «А как же я без тебя?»
А еще сегодня весь день давит левая туфля. Да вот ни с того ни с сего, просто жмет. И от этого у меня такая дурацкая улыбка. Целый день люди оглядываются на меня, и удивляются, чему это я так криво улыбаюсь, не сошел ли я сума? Один даже посоветовал: «Обратитесь к врачу, идите вы,.. – говорит. – …к доктору Строгонову – это известный профессор».
Послушай, как страшно. Если человек улыбается просто так или от того, что у него жмет туфля, или вспомнил любовь, то его принимают уже за ненормального.
А когда ты шла босиком по Софийской улице, к Площади Независимости, такая вся воздушная, смешная, веселая, хлопцы и дивчины махали тебе рукой. Все было так мирно, синее небо, золотые маковки.
Я пел тебе тогда или нет?
Помню, прислонился к тебе, и мы сидели так до утра на набережной и ели французскую булку.
И болонка смотрела на нас с завистью. А хозяин ее, толстый дядька, насвистывал мотив «Американы» твоей любимой Софи Лорен. Помнишь, мы смотрели с тобой в летнем кинотеатре «Леди свобода». Ох.
«Все дороги льнут к её ногам,
Как собаки выпрашивающие лакомства.
Неужто ты надеешься заставить ее увидеть тебя, дурачок?
Неужели ты рассчитываешь присвоить это сокровище?!»
Сегодня приходил инженер и раскрыл тайну, тут не обошлось без магии – он видел двойную радугу и загадал желание. Он такой умный я тоже хочу.
Хочу, чтобы ты была рядом, чтобы за дверью не скреблась кошка, чтобы мы не рубили окно в Европу, а ходили как белые люди через дверь, чтобы не биться о косяк, ну ты понимаешь?
У меня складывается впечатление, что я всегда жду тебя под дверью.
Не подумай что это какое-то извращение, скорее всего это из детства, я всегда ждал маму. Сяду, оденусь, уже обую свои красные сандалики и сижу, смотрю как мама перед зеркалом, наряжается, а я сижу и жду.
Мама много во мне воспитала, главное – терпение. Она настоящая женщина, я ждал ее долго. Мне так хотелось бежать на улицу, прыгать через лужи, потому что в лужи нельзя заходить и наступать на солнце, которое в них отражается. Как можно наступать на солнце?
Я ждал, я стал терпеливым, и теперь я жду, жду тебя. Сижу, прислонившись к двери, прислушиваюсь и болтаю. Ты никогда не спросишь, как прошел день, я работаю молча и думаю о тебе.
Ну, выходи уже! Ты готова.
Мы опаздываем, сколько можно испытывать мое терпение?
(Закрывает дверь.)
(Открывается дверь, в проеме нарядная дама в вечернем платье с туфлями в руках.)
ОНА. Это была песня Софии Ротару. Дурачина, ты простофиля.
«Опять любовь ко мне приходит, входит…
Я не спрошу – откуда гостья, вовсе…
Сияю я – всегда ей рада! Правда!
Любовь повсюду меня находит…
Меланхолия… Сердце мне пронзила
Сладким мотивом песня волшебных чувств…
Меланхолия… Меланхолия…
Неразделимы счастье, любовь и грусть…»
Что испугался? Не боись, я пошутила. Я не живу прошлым, у меня светлое будущее, но ты так мил в своей хандре среднего возраста. Ты такой лапочка, такой котик. Фи, самой противно, нас ждут великие дела. Дорогой, ты будешь прикрывать тыл.
«Нырнем с тобой в лунный свет,
И, наперекор теченью,
Ворвемся в вечерний сумрак
Где укрывается от опасностей сонный город…»
Я буду сегодня шалить, и буду звонко смеяться, пить вино, подмигивать незнакомым мужчинам. Ведь тыл мой прикрыт. Как тебе моя внутренняя сторона?
