Я гулял по берегу океана недалеко от замка Бамбург в графстве Нортумберленд. Был ясный, солнечный сентябрьский день, я находился на одном из самых прекрасных пляжей Англии. Через пролив виднелся Святой остров с монастырем VII века, где святой Кутберт молился, стоя в море, и где его последователи создали Линдисфарнское Евангелие – самую древнюю и, пожалуй, самую красивую книгу в европейской культуре.
Но тогда я вовсе не думал об этом. Я пытался поймать интернет-сигнал, чтобы скачать важное письмо. Я снова проверил свой телефон. По-прежнему ничего. Меня охватило раздражение. Я приехал сюда ради кратковременной передышки от Лондона, побыть в тишине и спокойствии, но не мог заснуть до утра из-за свадебной вечеринки в баре отеля, а потом в шесть часов меня разбудили крики чаек. Чертовы чайки. Чертова свадебная вечеринка. Чертов интернет. Чертов пляж.
А потом что-то изменилось. Я стал получать удовольствие от прогулки, от физических усилий, я наслаждался ощущением ветра на своем лице, податливостью влажного песка под сапогами. Ритм ходьбы успокоил мой ум. Волны набегали на берег, пощипывали мои сапоги и отступали обратно. Подбежал лабрадор и хвостом провилял мне «привет». Я посмотрел вверх и заметил, каким огромным было небо. Оно, как мрамор, было испещрено тонкими белыми прожилками, его освещало заходящее за замок Бамбург солнце, и свет отражался в воде. Казалось, мир излучает пламенеющий разум. Все это наполнило меня почти болезненным ощущением красоты. И все же это было лишь еще одно мгновение в одном из уголков Земли, не замеченное практически никем, кроме горстки людей, гуляющих по пляжу. Мое сердце преисполнилось благодарности к этой планете за ее бесконечные дары. В отель я возвращался уже в совсем другом настроении. Мне казалось, я приподнялся над обычным тревожным состоянием своего эгоцентричного ума и стал более открытым, восприимчивым и умиротворенным. Мне захотелось сфотографировать закат и выложить фотографию в Facebook. А потом я подумал: нет, зачем выпрашивать у других лайки. Просто наслаждайся моментом, не стараясь превратить его в социальный капитал. Но, разумеется, я все же сделал фотографию и разместил ее в Facebook. Она получила 91 лайк!
В некотором роде тот момент был довольно обычным: одним из тех, что случаются время от времени, когда наше сознание расширяется, мы выходим за пределы своей привычной тревожности и одержимости исключительно собой и достигаем более умиротворенного, сосредоточенного и трансцендентного состояния ума. Это может случиться, когда мы едем в автобусе, играем со своими детьми, читаем книгу, гуляем в парке. Что-то захватывает наше внимание, мы испытываем восхищение, наше дыхание становится более глубоким, и жизнь незаметно превращается из тяжкой ноши в чудо. В такие краткие мгновения мы выходим за пределы своего эго, и это переживание способствует нашему восстановлению.
Писатель Олдос Хаксли утверждал, что у всех людей есть глубоко укорененная потребность к выходу за пределы собственного «я». Он писал: «Всегда и везде люди чувствуют крайнюю несостоятельность своего личного существования и испытывают страдание от необходимости быть обособленным „я“, а не чем-то другим, чем-то более широким, чем-то, если использовать фразу в стиле Вордсворта, „гораздо более наполненным“»[1]. Психолог Абрахам Маслоу также считал, что у людей есть основополагающее устремление к «выходу за пределы своего „я“», потребность почувствовать себя связанным с чем-то большим, чем они сами[2]. Относительно недавно один из основателей позитивной психологии Михай Чиксентмихайи писал о том, как все люди стремятся к «потоку», мгновениям, когда мы так погружены в происходящее, что теряем счет времени и забываем о себе[3].
Философ и писатель Айрис Мердок называет это «освобождением от „я“». Она пишет: «Мы животные, навьюченные заботами и страхами. Наши умы непрестанно и почти всегда самозабвенно трудятся над созданием подвижной, отчасти искажающей пелены, скрывающей от нас часть мира». Но это тревожное эгоцентричное сознание можно изменить с помощью направленного внимания, особенно когда мы поглощены чем-то прекрасным, например картиной или пейзажем. Мердок продолжает: «Я смотрю в окно, поглощенная тревогой и обидой, не обращая внимания на то, что меня окружает; допустим, я размышляю о пережитом унижении. И вдруг я замечаю парящую пустельгу. В один миг все меняется. Погруженное в раздумья „я“ с его уязвленным самолюбием исчезает. Больше нет ничего, кроме пустельги»[4].
Нам всем необходимо найти способ «освободиться от „я“». Наша культура предъявляет к нам много требований: мы должны контролировать свои тела, подавлять импульсы, управлять эмоциями, оценивать, какое впечатление производим на других, «готовиться к тому, чтобы без дрожи встретить тех, кого встречаешь на пути». Мы должны играть свою роль в огромной сложной паутине мирового капитализма. Наше эго развивалось в ходе эволюции так, чтобы мы могли выжить и конкурировать. И оно довольно хорошо справляется с этим, каждую секунду дня высматривая возможности и угрозы, как дозорный на замке Бамбург высматривал викингов. Но всегда быть привязанным к этому эго довольно утомительно. Оно изолировано, огорожено стенами страха и стыда, осаждено тревогами и амбициями и осознает свою незначительность и неизбежную смерть. Вот почему мы должны научиться время от времени отпускать его. Мы просто обязаны делать это, если не хотим выбиться из сил и в конечном счете сойти с ума.
