Я смотрела на Олега и не мигала. Он что, серьезно? Ставит мне условия: если буду молчать о сексуальных рабынях, то мне предоставят более вольготные условия. Если же не буду молчать, припугнул убийством моих родителей... Олег совсем, что ли, сбрендил? Кто ему давал такие права? Сейчас что, средние века, когда можно продавать и покупать рабов на невольничьих рынках?
— Ненавижу тебя! — набросилась на него с кулаками.
Слезы лились из моих глаз сплошным потоком, что я даже ничего не видела вокруг.
— Какая же ты мразь! — только и успела выкрикнуть, один раз ударив его кулаком в грудь.
Резко развернув меня к себе спиной, он зажал так крепко, будто я попала в капкан. Его жесткая рука стала лапать меня грубо и беззастенчиво. А потом опустилась к промежности. Ничего не мешало ему щупать везде, где он только достает. Я была абсолютно голой. Засунув палец во влагалище, начал в нем двигать. Пытаясь вырваться из его цепких лап, билась, кусалась — все без толку. Он слишком крепко держал. Ему хватало сил удерживать меня только лишь одной рукой, другой — проворно изучал мое лоно.
— Пусти сволочь! — слезы заволакивали мои глаза.
— Я тебя сейчас буду трахать. А ты кричи, и кричи погромче. Потому что это последний раз, когда от секса ты будешь получать удовольствие. Как я понял, ты мне отказала. Значит, поедешь к Грозному. Он тебе со своими ребятами покажет, почем фунт лиха.
Засунув два пальца во влагалище, совсем не старался нежничать. Делал это грубо и неприятно. Прижался страстным поцелуем к моей шее, оставляя на ней следы.
— Мне больно! Отпусти меня! — рыдала без остановки.
У меня началась истерика. Этот гад не отпустил, а лишь надругался надо мной, над моей вагиной и беззащитностью невольной девушки.
Чувствуя, как этот подонок слегка укусил шею, совсем испугалась. Больной придурок! Извращенец!
— Пусти! — последний раз взмолилась.
Он резко выдернул пальцы из моего лона и отпустил. Глядя потемневшим взором на меня, прижавшуюся к стенке душа, поднес руку, которой бесстыдно меня щупал, и облизал пальцы.
— Ты меня сводишь с ума, Оленька. Как и обещал. У тебя есть три дня отдыха и спокойствия. Потом ты поедешь в Москву. Грозному развязываю руки. Он будет возить тебя к самым мерзким типам. Сама ко мне будешь проситься. А я уж потом подумаю, стоит ли тебя брать назад, — произнес и вышел из ванной.
Тихо сев на душевой поддон, спустившись спиной по стенке, плакала. Без истерики, только лишь роняла слезы. Мало того, что он выкрал меня, использует как вещь, так я, дура, еще и призналась ему в любви. Этому чудовищу! Какая может быть любовь? Лишил меня невинности, несколько раз переспал со мной — все, девка влюбилась. Почему мама не учила меня, что на моем пути могут попадаться такие подонки? Что нельзя верить людям от слова совсем! Тем более, даже находясь в таком положении, как ограничение свободы, я ему слепо верила! А он оказался тем, кто создал эту схему похищения девушек, тем, кто зарабатывает на принуждении их к сексу.
По рассказам Кати, одна девочка за ночь может «обслужить» до 12 мужчин! И так почти каждый день! Если заболела, то это воспринимается как отпуск!
И я, мало того, что должна закрыть на это глаза, но еще и совокупляться теперь, зная все, с Олегом по первой его прихоти. Только тогда мне не светит судьба любой девчонки из борделя. И то лишь на время, пока ему не надоем!
Безысходность и тоска накрывали меня. Я хочу домой! Хочу к маме! А он держит меня при себе, не позволяя мне сбежать. Любая попытка побега сразу же втаптывается в землю.
Подойдя к зеркалу, задумалась. Ну чего ему от меня нужно?! Только секс? Ему что, мало других девок? Эти постоянные эмоциональные качели сведут меня в могилу!
Полная тишина была нарушена звонком. Кто-то звонил в дверь! Я подбежала к окну. Возле забора стояла полицейская машина! Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Быстро накинув халат, побежала на выход.
У лестницы меня остановил этот кретин.
— Куда-то торопишься? — улыбнулся с дьявольским огоньком в глазах.
— Иди к черту! — выдернула руку и побежала что есть сил к воротам.
Этот гад меня не остановит. Вот он мой шанс! Оля, беги быстрее!!!
Забор позволял вскарабкаться на него и перепрыгнуть. Невзирая на то, что под халатом ничего нет, залезла по узорчатым воротам. Перекинула ноги на другую сторону и спустилась вниз.
— Сеньёора, ки пасо1? — спросила меня женщина-полицейский.
— Это я звонила! Меня украли! Помогите! — заливаясь слезами, говорила на простом английском.
Ворота за моей спиной приоткрылись, и на улицу вышел Олег.
— Это он меня украл! — указав на него пальцем, продолжала плакать. — Помогите!
— Диле хола Хуан Трип2! — улыбнулся он женщине, вручая в руки какие-то бумаги.
Она внимательно посмотрела на то, что там было написано.
— Что это? — спросила ее.
Не получив ответа, смотрела на нее, ожидая помощи.
— Помогите! — повторила тихо.
— Ло сиентэ, Сеньор3! — отдала честь Олегу и пошла в машину.
Оба полицейских сели в авто и уехали. Я стояла и смотрела им вслед.
Что происходит, черт побери! Глядя с ненавистью на Олега, ждала, наверное, разъяснений. Не дождавшись, пошла прямо. Куда глаза глядят. Будь ты проклят, Абрамович!
