Девушка подошла к микрофону, ослепительно улыбнулась и хорошо поставленным голосом произнесла:
– Торжественный вечер, посвящённый творчеству Вадима Павловича Берестова, объявляю открытым!
Зал бурно зааплодировал. Когда на сцене появился виновник торжества, зрители стали подниматься со своих мест и продолжали аплодировать стоя. Вадим Павлович галантно раскланивался, прижимая руки к груди; посылал зрителям воздушные поцелуи. И вновь, как при каждом выступлении на сцене, его охватило волнение. Но это было не тревожное волнение, не боязнь провала, как когда-то в начале его творческой карьеры. Душа наполнилась волнующей радостью, ощущением единства с аплодирующей ему публикой. На него с восторгом смотрели тысячи глаз той огромной толпы, которую вмещал в себя концертный зал. А ещё миллионы, десятки миллионов зрителей видели его на экранах своих телевизоров. Наверное, многие из них в тот момент пытались представить себя на его месте, завидовали ему – баловню судьбы, счастливчику. Он был для своих поклонников эталоном успеха, живым воплощением сбывшейся мечты – тем, кого в наше время принято называть модным словом «звезда». Чувствовал ли он сам себя звездой, стоя на этой сцене?
Нет, звёздной болезнью Вадим Берестов не страдал. Во всяком случае, так ему казалось. Слава настигла его уже в зрелом возрасте. Ему было немногим меньше сорока, когда его стихи в местной газете прочёл московский композитор Илья Запрудный, приехавший в их сибирский город с концертом. Стихи, как говорится, задели за живое. Запрудный пожелал встретиться с автором. На встречу с композитором Вадим принёс подборку стихов, которые, по его мнению, вполне могли служить в качестве песенных текстов. Илья с интересом прочёл образцы творчества прежде неизвестного ему поэта, после чего предложил работать вместе. Так началось их многолетнее сотрудничество. Но это был лишь первый шаг к популярности.
Какой бы замечательной ни получилась песня, успех в первую очередь она приносит не тем, кто её создал. В лучах славы купается исполнитель, а родители песни – поэт и композитор – остаются в тени. И здесь судьба опять преподнесла Берестову подарок. Как-то Запрудный пригласил его к себе, чтобы продемонстрировать новую песню. Аккомпанируя себе на пианино, он пропел первый куплет и припев, с трудом вытягивая ноты. Берестов внимательно послушал, а потом сказал:
– Илья, не обижайся, пожалуйста, но… давай отложим эту мелодию для другого случая.
– Зачем? – удивился Запрудный. – Чем она тебе не понравилась?
– К этим стихам она не подходит.
– Тебе так кажется из-за моего исполнения. У меня просто не хватает голоса. Давай пригласим кого-нибудь из певцов. Послушаешь и сразу изменишь своё мнение.
– Илья, ты меня не понял, – сказал Вадим. – Ты написал классную музыку. Но она несёт в себе другую эмоциональную окраску, другой настрой – не тот, который заложен в тексте. Мне будет трудно принять эту песню.
Композитор, чьё профессиональное самолюбие было задето, закрыл клавиши крышкой и шумно вздохнул.
– Не пойму, чего ты хочешь. Какой ещё настрой тебе здесь нужен?
Берестов слегка смутился.
– Да есть тут у меня заготовка. Конечно, это не музыка, а скорее тема для музыки…
– Давай, я слушаю, – перебил его Илья.
Как и Запрудный в начале, Берестов пропел первый куплет с припевом и стал ждать приговор.
– Мне надо подумать, – сказал Илья.
На раздумье ему потребовалось не менее пяти минут, после чего композитор сделал следующие выводы:
– Во-первых, мелодию к песне, которую я только что услышал, ты, мой дорогой друг, слямзил у композитора Сидорова. Но дело не в этом. Я понял, чего ты от меня хочешь. Во-вторых,… чёрт возьми, Вадим, у тебя же шикарный голос! Почему ты скрывал этот божий дар? В общем, я готов пойти тебе навстречу и переписать песню в соответствии с твоими пожеланиями, но при одном условии: исполнять её ты будешь сам. Это в-третьих.
– Ты с ума сошёл! – воскликнул Берестов. – Какой из меня певец? У меня нет профессиональной постановки голоса.
– Будет. Поставим твой голос.
– Я совершенно не умею выступать на публике. Буду так волноваться, что всё испорчу.
– Ничего, привыкнешь.
– Что значит «привыкнешь»?
– А то, что отныне мы с тобой будем сотрудничать только на этих условиях. Либо ты исполняешь сам наши с тобой песни, либо я пишу музыку, не считаясь с твоим мнением.
Вадим долго упирался, но Илья оказался ещё упрямее. Пришлось уступить. Когда Запрудный написал к песне новую музыку, которую Берестов охотно принял, они приступили к репетициям. Выступление на сцене перед зрителями оказалось далеко не простым делом. Пришлось учиться не только постановке голоса, но ещё движениям и многому другому. Но, несмотря на тщательную подготовку, своё первое выступление Вадим едва не провалил. Почувствовав на себе взгляды огромного количества зрительских глаз, он страшно разволновался. От волнения вся его добросовестная подготовка дала трещину. Голос вдруг осип, а движения стали скованными и неуклюжими. Илья, аккомпанирующий ему на рояле, выразительно шевелил бровями, но Вадим даже не смотрел на него. Отчаянье медленно, но неотвратимо сжимало его сердце своей холодной рукой.
