1. Часть первая. Великий Сур Пориз
История подобна гвоздю,
на который можно повесить
все, что угодно
Александр Дюма
1
Чтобы не задерживаться у городских ворот среди других повозок, я сразу вручил стражникам бутылку водки, и нас пропустили мгновенно и с почестями. Кирасир даже пинка отвесил дебелому торговцу, который никак не мог разобраться с корзинами и загораживал проезд экипажу.
Возница плохо знал город, и за муниципальными кузнями, звенящими железом и распространявшими вонючий дым, Дереваншу пришлось подсказывать какими улицами проехать к площади Сура Пориза Рыжего. Мы долго пробирались между двух рынков по суматошной улочке, полной народа, разноголосых криков несмотря на то, что день клонился к вечеру. Потом выбрались к Гвардейским казармам – длиннющим зданиям красного кирпича, тянувшимся целый квартал. Объехали Священные сады и, наконец, оказались в Старом городе. Когда экипаж покатил по широкой мостовой, по лицу Дереванша я догадался, что искомая площадь близка. Архивариус привстал, с волнением и сосредоточенностью глядя вперед.
- Вот это место, господин Блатомир. Вот, - он вытянул руку к открывавшейся площади. – А вот сам памятник.
- Прямо к нему давай, - сказал я кучеру.
Повозка вылетела на площадь и, заложив вираж, подкатила к гранитному возвышению, на котором покоился монумент славному герцогу. Пориз Рыжий сотворенный каким-то гением-скульптором из красновато-зеленого илийского камня с величественной улыбкой таращился на западную часть площади, где располагался Малый банк и ткацкая контора. Глазницы герцога были действительно пусты, похожи на мышиные норки, лицо и могучий торс покрывали трещины и пятнышки птичьего помета. Спрыгнув с повозки, я подошел ближе. Прежде всего, меня интересовали руки каменного героя. Левая конечность его вряд ли стоила внимания: она жалко свисала ниже пояса, повернувшись распростертой ладошкой вверх, словно герцог просил милостыню. Зато правая вполне могла представлять интерес: Сур Пориз сжимал в ней каменную булаву.
- Увы, - огорченно проговорил архивариус. – Нет ничего похожего на ключ…
- Мой наивный друг, а, по-вашему, таинственная вещь должна находиться на виду, да еще с табличкой «я есть пелесоновская отмычка»? Идите сюда, Дереванш, - я провел кенесийца к правой стороне памятника и, наклонившись, прошептал: - Уверен, половинка ключа находится в булаве. Скорее всего, в ее рукояти.
- Вы думаете? – библиотекарь моргнул и поднял взгляд к нависавшему над ним каменному орудию.
- Я отпускаю кучера, - решила Элсирика. – До таверны доберемся пешком.
- Ни в коем случае. Он нам сейчас потребуется, - твердо сказал я.
- Зачем? – поинтересовалась Рябинина.
- Довезет до таверны руку герцога, - я был удивлен Анькиной несообразительностью.
- Булатов! Ты собираешься прямо сейчас сломать памятник?! – писательница приоткрыла рот и побледнела.
- А чего тянуть? Пока мы здесь, пока с нами повозка. И времени у нас мало – разве не тебе об этом Варшпагран говорил? – вручив архивариусу посох, я вскарабкался на постамент.
- Булатов, ты сошел с ума! Это важная городская достопримечательность! Герцог Пориз – один из величайших героев Илии! Булатов, сволочь, остановись! Здесь много людей! – выкрикнула последний аргумент Рябинина.
Мне стало страшно за нее. Отгрести инфаркт в таком молодом возрасте, да еще на пустом месте! Зачем так нервничать? Зачем бледнеть и трястись?
- Господин Блатомир!.. – архивариус позеленел точно старая бронза.
- Ну хочешь, я тебя поцелую? – оказывается у Рябининой имелись еще кое-какие козыри.
Однако козыри слишком слабые, ведь значительная цель была так близка. И я еще приблизился к ней, вскарабкался на постамент поудобнее и огласил:
- Да простят уважаемые илийцы, но у нас нет другого выбора!
Дереванш схватился за голову. А потом уронил руки и втянул свою лысую башку в плечи. От чего-то сейчас он стал вовсе неразговорчив. Только глазки его бегали по сторонам.
Обняв герцога за шею, я оглядел площадь. Людей действительно было некстати много. Некоторые просто шли через площадь к аллее или воротам в Священные сады. Другие ожидали чего-то у ступенек банка. А с десяток особо любопытных и наглых граждан выстроились у памятника полукольцом и глазели на меня, словно чукчи на жирафа. Став поудобнее на сапог герцога, я дотянулся до конца его руки и смог рассмотреть нижнюю часть кулака, сжимавшего булаву. В кулаке действительно что-то было. Какой-то округлый предмет позеленевшей бронзы. И стало очевидно, что героя Северного похода все-таки придется лишить руки. Я поднатужился и дернул ее вниз изо всех сил. Илийский камень оказался прочнее, чем можно предположить. Тогда я дернул еще, в надежде, что одна их многих трещинок превратится в большую трещину.
- Не делайте этого! – панически закричал архивариус.
- Черт бы вас, Дереванш! Вы бы лучше людей отвлекли! Займите чем-нибудь прохожих! И вы, Элсирика – чего вы рот зря открыли? Спойте что-нибудь для народа, спляшите или покажите стриптиз! - я уперся ногами в живот каменного герцога и отчаянно налег на булаву.
Камень все-таки был прочным. Возмутительно прочным. И скользким. Подошвы моих сапог соскользнули с животика Сура, я повис на его высокородной руке. Падать отсюда было не высоко и я, чуть поболтавшись над землей, разжал пальцы.
