«Не зря военные бреются налысо!» - мелькнула у нее дурацкая мысль, и тут же унеслась в потоке отчаяния и страха. А еще – ярости, такой ярости, которой она не испытывала никогда в жизни!
- Пусти, сука! Пусти, гад! – Таня завопила так, что ее должно было стать слышно не то что в коридоре – на противоположной стороне улицы – Тварь! Пидор! Ублюдок!
- Я – пидор?! – рука директора снова хлестнула ей по лицу, и рот наполнился соленой кровью – Я щас тебе покажу, какой я пидор! Соси, сука, ну?! Соси!
Сергей Петрович сдернул с себя шорты, оставшись в одной майке, так же держа Таню одной рукой за волосы на затылке, левой рукой схватил член, уже эрегированный, торчащий вперед в «боевой готовности», и снова уткнул Танино лицо себе в пах, оставляя на волосатой ляжке следы крови из разбитой девчачьей губы. Член уперся в Танины губы, раздвинул их – твердый, с сизой, кисло пахнущей головкой, но дальше стиснутых зубов само собой не пошел, что привело директора в неистовую ярость.
- Соси, сука! Раздвинула зубы, тварь, а то щас их выбью! И попробуй мне только укусить – я тебе глотку порву! Я тебя закопаю живьем, гнида ты колхозная! Соси, блядь! Быстро!
Таня сама не поняла, что на нее нашло. Она вдруг раскрыла рот, впуская член до самой глотки, а когда Сергей Петрович облегченно вздохнул, дергая тазом и стараясь просунуть головку как можно дальше, прямо в пищевод, сжала свои белые острые зубы с такой силой, что ей мог позавидовать и волчий капкан.
Вот теперь уже вопил сам Сергей Петрович. А Таня, будто впав в безумие, рвала его несчастный член зубами, рыча, как волчица. Затем схватила насильника за мошонку, прямо за крупные, перекатывающиеся в руке яйца и рванула, дернула, что было сил, выворачивая, выкручивая горячие, упругие шары! Так, что в мошонке что-то хрустнуло и оторвалось! Сергей Петрович потерял сознание.
Таня выплюнула изо рта кровь – свою, перемешанную с кровью насильника, вытерла губы запястьем, отерев его потом о бежевую кожу дивана. Быстро натянула на себя трусики, платье, подхватила сумочку, бросилась к дверям. Оглянулась на бесчувственного директора, истекающего кровью на мохнатом белом ковре, ужаснулась содеянному, но тут же закаменела лицом и выбросив из головы лишние мысли, сосредоточилась на том, о чем сейчас нужно думать. А именно – как избежать расплаты. То, что она последует – это определенно. И что теперь делать? Дома ее найдут, точно. Вернее – не дома, а на съемной квартире. Она давала адрес квартиры. Потребовали – вот и написала, где ее искать.
И у троюродного дяди найдут – спросили, есть ли родственники в Москве – она взяла, и выложила! Дура! Ну кто же знал, что так все закончится?!
А может, не будут искать? Вообще-то он ее пытался изнасиловать! Закон должен быть за нее, за Таню!
- Хорошо. Ты умеешь учиться – тяжко, но удовлетворенно подытожил мужчина – сейчас Лена тебе кое-что даст, чтобы мы могли продолжать дальнейший разговор. Ты должна это быстро прочитать и подписать, если согласна. Если не согласна – ты уходишь и забываешь о нашем существовании. А мы – о твоем.
Листок уже лежал перед Таней, Лена положила его прежде, чем мужчина успел договорить. К тому времени, как он закончил фразу, Таня уже пробежала листок глазами, выхватив основные пункты.
А главными пунктами там было вот что: во-первых, за собеседование, вне зависимости от его результата, ей выплатят сумму, в рублях, эквивалентную ста долларам США.
Во-вторых, все, что она здесь услышит, не подлежит разглашению, и если Таня передаст информацию третьим лицам – неважно кому, близким родственникам, или друзьям – заплатит штраф в размере двадцати тысяч долларов США, и это кроме каких-то туманных угроз вроде уголовного преследования за промышленный шпионаж, и еще чего-то такого, что Таня не очень поняла: «…и другие методы, которые можно применить к нарушившему соглашение».
Чепуха какая-то! Что они, убьют ее, что ли, в самом-то деле?! А хотя…все может быть. Люди точно серьезные, это тебе не поганая «Торпеда» с ее лоховидными охранниками! Если уж у директора «Торпеды» водились очень даже неплохие деньги, тогда что говорить о тех, кому принадлежит четырнадцатиэтажное офисное здание! Если оно им принадлежит, конечно.
- Впиши свою фамилию, имя, и распишись – если собираешься беседовать дальше - Лена положила перед Таней дорогую авторучку, и встала рядом, у плеча – Побыстрее решай, ты здесь не одна. Нам нужно выслушать еще как минимум два десятка претенденток.
Таня подмахнула листок не думая. И не потому, что за это ей дадут сто баксов, нет. Любопытство! Что же там, впереди, что за секретность?! Спецслужба какая-то, а не набор в помощницы бизнесмену! Все очень странно, и жгуче-любопытно.
А потом стало не до сна. Сон улетел в испуге, оставив мозг чистым, промытым свежим ветерком.
Сильные, горячие руки мужчины обхватили Таню за бедра, а чья-то рука (Лена, кто же еще?) приставила к Таниной «киске» что-то огромное, что-то огненное, будто это был не член, а громадный паяльник, по какой-то причине еще не достигший нужного уровня разогрева, но уже раскаленный, горячий, как батарея центрального отопления в администрации города Красноармейска.
