ГЛАВА 1. ДЕТЯМ ДОЛЖНО БЫТЬ ВЕСЕЛО
Яркое послеполуденное солнце не спеша клонилось к горизонту, удлиняя тени на улицах Магнолии. На голубом небе ни облачка, кажется, впервые за весь месяц. Весна выдалась теплой и влажной. Деревья распустились на две недели раньше обычного, и теперь их кремовые, розовые и белые цветы наполняли воздух сладким ароматом. Легкий теплый ветер врывался в открытые окна домов, принося запах цветов и недавно закончившегося дождя.
Младшая принцесса императорской семьи Священной Миделии, Камелия Вон д’Лэйр, лежала поперек подоконника, высунувшись из открытого настежь окна в западной башне замка, и вдыхала воздух полной грудью. Она была маленькой для своих восьми лет: тонкие ножки не доставали до пола, и девочка болтала ими в воздухе, напевая веселую мелодию. Слабый ветер едва шевелил длинные черные волосы.
Отсюда, из малой библиотеки, открывался восхитительный вид на столицу: старый город с мощеными улочками и невысокими аккуратными домиками в куртинках плодовых деревьев. Из-за этих домов, выкрашенных в белый цвет, Магнолию называли Белым городом. А вокруг – горы. Величественные горы Гролотер. Те, что пониже, густо поросли лесом. Дальше они становились мощнее, возвышались серой стеной, пока, наконец, снежными вершинами не упирались в небо. Самые высокие – на севере, откуда с задорным гомоном стекала река Вьенн. Спустившись с гор, она разделяла столицу на две части. Почти в центре города устье реки расширялось, образуя небольшое озеро, а потом Вьенн неспешно продолжала свой бег на юг, покидая Магнолию.
Замок, из окна которого смотрела Камелия, располагался на севере, на возвышенности между горами и городом. Его белые башни и башенки гордо выглядывали из-за деревьев. К замку вела мощеная, как и во всем городе, но более узкая дорога – на такой с трудом разъедутся два автомобиля. По пути она петляла, несколько раз пересекая реку. А на юге, где горы немного расступались, находился единственный въезд в город – арка из белого камня, декорированная скульптурами баранов, чьи массивные закругленные рога украшали цветы магнолии. И хоть из замка ворота не были видны, это не мешало Камелии представлять, как через них она сбегает туда, где простирались цветущие незнакомыми цветами равнины, горячие от знойного солнца бескрайние пески пустынь, тысячи сливающихся и разбегающихся вновь рек, десятки озер с чистой, прозрачной водой. И другие города, большие и маленькие, но обязательно яркие и теплые. Подальше от множества наставниц и учителей, всегда готовых упрекнуть девочку за своенравие. Много раз в день ей твердили, что принцессе приличествуют выдержка и достоинство и ставили в пример старших сестёр, которых у маленькой Камелии было семь.
Конечно, следовало бы сосредоточиться на учебе, но куда приятнее любоваться городом… Девочка нехотя слезла с подоконника и отряхнула помявшееся платье. «Принцесса Ольвия никогда не позволила бы себе такое поведение!» – усмехнулся, передразнивая наставницу, донну Октавию, внутренний голос. Камелия давно бы сбежала из малой библиотеки на улицу, но предусмотрительная наставница заперла дверь снаружи и пообещала прийти через пару часиков.
Принцесса нехотя открыла книгу, лениво пробежалась глазами по странице с необыкновенно скучным описанием дневного цикла, захлопнула ее. Сейчас бы побегать босиком по мокрой от дождя земле, сплести венок из полевых цветов, поймать бабочку. И все равно, что принцессы так себя не ведут. "Введение в мир", – гласила надпись на обложке книги. Скука. Какая девочке разница, как солнце вертится вокруг Иле? Или наоборот? И почему говорят, что ученье – свет, а неученье – вечное затмение лун? Вот там, за воротами замка, настоящий мир, сияющий всеми красками радуги, а она здесь, наедине с учебником…
Послышался звук ключа, поворачивающегося в замке, и Камелия тут же притворилась спящей: пусть видят, как её вымотала учёба. Главное, дышать глубоко и расслабиться. Дверь медленно открылась и так же, не спеша, закрылась. Кто-то вошел. Хмыкнул. Камелия хотела открыть глаза и посмотреть, но вдруг донна Октавия? Тогда она разозлится и заставит заниматься до ночи. Вошедший, казалось, не шевелился – она не слышала ни шагов, ни дыхания – но точно был ещё в комнате. Девочка старалась прислушиваться, не отдавая себе отчёта в том, что уже совсем не похожа на спящую, и тут:
– Я знаю, что ты не спишь! – раздался возле самого уха весёлый голос, и чья-то рука опустилась ей на глаза. Девочка подскочила от неожиданности, и автоматически ударила в сторону голоса. Попала. Раздался смех, и обладатель голоса убрал руку, позволяя Камелии открыть глаза.
Эридан потирал плечо, в которое пришёлся удар. Удлиненные, до середины шеи, волнистые чёрные волосы спутались. Обычно зачесанная набок чёлка упала на глаза, такие же, как у Камелии, синие с серыми вкраплениями. Мальчик тряхнул головой, чтобы её убрать, и Камелия увидела небольшой синяк, расплывающийся от внешнего уголка правого глаза к виску. Нижняя губа растянувшегося в улыбке рта была разбита и слегка припухла. По незаправленной, помятой рубашке расползлись грязные пятна.
