Беше-Головко Карин, президент ассоциации Comitas Gentium France-Russie, приглашенный профессор юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова – ч. I гл. III § 2; ч. II гл. VI § 2.
Головко Леонид Витальевич, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова – ч. I гл. II § 2; ч. II гл. I § 2, гл. III § 2.
Дюбрёй Шарль-Андре, профессор Школы права Университета Клермон-Овернь – ч. I гл. I § 1; ч. II гл. VI § 1.
Жантэн Франк, председатель Торгового суда г. Парижа (в отставке) – ч. II гл. III § 1.
Маженди Жан-Клод, председатель Апелляционного суда г. Парижа (в отставке) – ч. I гл. V § 1; ч. II гл. V § 2.
Матьё Бертран, профессор Школы права Университета Париж I Пантеон-Сорбонна, директор Центра конституционно-правовых исследований Института юридических и философских наук Сорбонны, член Высшего совета магистратуры в 2011–2015 гг. – ч. I гл. II § 1; ч. II гл. IV § 1.
Михеенкова Мария Андреевна, кандидат юридических наук, ассистент кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова – ч. I гл. IV § 2; ч. II гл. II § 2.
Пиюк Алексей Валерьевич, доктор юридических наук, председатель Мегионского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – ч. I гл. V § 2; ч. II гл. V § 3.
Романов Станислав Владимирович, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова – ч. I гл. I § 2; ч. II гл. IV § 2.
Руссо Доминик, профессор Школы права Университета Париж I Пантеон-Сорбонна, директор Института юридических и философских наук Сорбонны, член Высшего совета магистратуры в 2002–2006 гг. – ч. II гл. V § 1.
Рэйсёгье Кристиан, первый генеральный адвокат-прокурор при Кассационном суде Франции (в отставке), член Высшего совета магистратуры в 2011–2015 гг. – ч. I гл. IV § 1; ч. II гл. I § 1.
Фонтэн Люк, председатель следственной палаты Апелляционного суда г. Лиона, член Высшего совета магистратуры в 2011–2015 гг. – ч. I гл. III § 1; ч. II гл. II § 1.
Предисловие: суд в государстве или суд против государства?
Суждения по поводу места суда в системе организации государственной власти всегда были не слишком внятны и весьма противоречивы, и это ощущение не покидает ни при анализе работ Ш. Монтескье, ни при рассмотрении разнообразных национальных практик в их историческом или современном ракурсе. Суд в государстве или суд против государства? Правосудие как одна из государственных властей или правосудие вне государственной власти? Эти вопросы, еще совсем недавно, казалось бы, лишенные смысла, сегодня становятся предметом ожесточенных дебатов, выходящих за строгие научно-доктринальные рамки и принимающих в разных странах более широкий размах. Мысль о необходимости отделить суд от государства, высказанная одним российским автором сразу после распада СССР[1], в свое время шокировала многие умы. Сейчас эта мысль становится все более распространенной, в частности во Франции[2]. Помимо того национальная и наднациональная судебная практика неуклонно сталкивает лицом к лицу постоянно обороняющую свои позиции политическую власть и шествующую с завоевательной поступью власть судебную.
Если исходить из того, что правосудие представляет собой некую «власть общества»[3], не принадлежащую сфере компетенции государства, то немедленно возникает проблема определения легитимности такого рода власти, поскольку судебная власть всегда находила свое теоретическое обоснование и свой raison d’être в осуществлении одной из государственных функций. Если мы обрежем или хотя бы ослабим «пуповину», связывающую суд с государством, то он просто-напросто окажется в подвешенном состоянии в неких неопределенных отношениях с обществом, которое в свою очередь юридически неуловимо и социологически манипулируемо. В такой ситуации будет оборвана связь суда с реализацией суверенитета в рамках государственного механизма. Не стоит забывать, что демократическая легитимность воплощается именно в государстве. Как отмечал М. Ориу, понятие суверенитета есть «средство, при помощи которого социальная масса призвана принимать общее дело (в смысле res publica. – Л.Г., Б.М.) и участвовать в его реализации»[4]. Разрыв между государством и обществом приведет к необходимости утверждать, что у общества якобы есть «своя юстиция». Тем самым помимо традиционной проблемы независимости судей на горизонте неизбежно появится другая проблема – полной автономии судебной власти, которая должна в таком случае обладать собственной легитимностью, стремясь к чему-то вроде особой формы суверенитета. В таком контексте суд, с одной стороны, находится на гребне движения, стремящегося усилить его институциональную роль, а с другой стороны, становится объектом бесконечных споров о его легитимности, ко всему прочему находясь при этом в состоянии конкуренции с иными способами разрешения правовых споров.
