Сердечное спасибо Венди Лоджиа, которая вообразила эту безумную книгу и чья разумная поддержка провела эту серию через долгий путь. Беверли Хоровитц – за мудрость и стиль. Майклу Стирнсу и Теду Малаверу за то, что дали этой задумке крылья. Норин Неритс и Рошан Нозари – моя благодарность к вам крепнет с каждой книгой. Особое спасибо Кристе Витола, Барбаре Перрис, Анджело Карлино, Джудит От (встретимся на сырном фестивале в Литл-Рок) и Чипу Гибсону, чья экономика «просачивания богатства» объясняет, почему в Random House все такие крутые.
Спасибо друзьям, который появились у меня по всему миру: Бекки Страдвик и Лорен Беннетт (тезка!) в Великобритании, Рино Балатбат и другим ребятам в Национальном книжном магазине на Филиппинах, всей полной энтузиазма команде в Random House Australia, блогерам по всему миру. Для меня честь работать с каждым из вас.
Спасибо моей великолепной любящей семье, особенное спасибо племянникам Джордану, Хейли и Дэвиду Франклинам. Анне Кэрри за прогулки и все остальное. OBLC, конечно. И Джейсону, моей музе, моему миру – с тобой все становится только лучше со временем.
Луисвилл, Кентукки.
27 ноября 2009 г.
Раздался выстрел. Широкие ворота с грохотом распахнулись. Топот лошадиных копыт отдавался эхом по ипподрому, как раскаты грома.
– И они стартуют!
София Блисс поправила широкие поля шляпы с перьями. Шляпа была приглушенного оттенка фиолетового, двадцати семи дюймов в диаметре, с опускающейся шифоновой вуалью. Достаточно большая, чтобы София выглядела как настоящая любительница скачек, но не настолько броская, чтобы привлекать излишнее внимание.
Специально для этих скачек у шляпника в Хилтон-Хед были заказаны три шляпки. Одна, цвета сливочного масла и без полей, покрывала белоснежную голову Лирики Крисп, которая сидела слева от мисс Софии и наслаждалась сэндвичем с соленой говядиной. Вторая, фетровая шляпа цвета морской волны с широкой атласной лентой в горошек, украшала угольно-черную гриву волос Вивины Соул, которая сидела справа от мисс Софии, обманчиво чопорная, со сложенными на коленях руками в белых перчатках.
– Великолепный день для скачек, – сказала Лирика и вытерла капельку горчицы с уголка рта. В свои сто тридцать шесть лет она была самой юной из старших Шмаелим. – Представляете, я впервые на скачках.
– Тссс, – прошипела София.
Лирика была такой болтушкой. Сегодня на тайной встрече великих умов речь пойдет совсем не о лошадях. Ну и что, если другие великие умы еще не объявились? Они должны быть здесь, в этом совершенно нейтральном месте, указанном золотыми буквами в приглашении, которое София получила от неизвестного отправителя. Другие дадут о себе знать, и вместе они придумают план атаки. Они появятся с минуты на минуту. По крайней мере, на это София надеялась.
– Чудесный день, чудесный вид спорта, – сухо сказала Вивина. – Жаль, что наша лошадка на этих скачках не бежит так легко, как эти кобылки. Не так ли, София? Трудно предсказать, где благородная Люсинда закончит забег.
– Я сказала – тссс, – шепчет София. – Прикуси свой бесцеремонный язык. Здесь повсюду шпионы.
– Ты параноик, – сказала Вивиан, вызвав хихиканье Лирики.
– Я то, что осталось, – ответила София.
Раньше их было намного больше – двадцать четыре старших во времена расцвета Шмаелим. Горстка смертных, бессмертных, несколько межвечных, как сама София. Ось знания, страсти и веры с одной общей целью: вернуть мир к его состоянию до грехопадения, этому короткому славному моменту до Падения ангелов. На радость или на горе.
Это и было написано ясно как день в законе, который они составили вместе, и каждый его подписал: на радость или на горе.
Потому что на самом деле может получиться и так, и так.
У каждой монеты две стороны. Орел и решка. Светлая и темная. Хорошая и…
Ну, то, что старшие не подготовились к обоим вариантам, не было виной Софии. Однако это стало ее заботой, когда один за другим они отправили оповещения о своем уходе. «Твои цели становятся слишком темными». Или: «Стандарты организации опустились». Или: «Старшие отошли слишком далеко от изначального закона». Первый вихрь писем ожидаемо пришел через неделю после происшествия с девочкой Пенниуэзер. Они сказали, что не могли смириться с этим. Со смертью такого маленького, незначительного ребенка. Одно неосторожное движение кинжалом – и внезапно старшие разбежались, испугавшись гнева чистильщиков.
