Читать онлайн полностью бесплатно Сергей Никитин - Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

Церемонен – как в барочных кружевах – Екатериненталь, названный Петром Великим в честь своей жены Екатерины. Током бьет конструктивистская Электросталь, которая в 1928 году сменила на карте Затишье: можно ли лучше рассказать о смене общественных приоритетов, от тишины к веку скорости? Подчеркнуто самокритична Грязнуха – частотное имя, которое сто лет назад носил десяток деревень Российской империи – от Тувы и Алтая до волжских степей; большая их часть была дана по местным речкам.

Мы живем среди имен. Географические названия – топонимы – экономят наше время в диалоге. Но, помимо главной функции – обозначения, в каждом топониме – ритм и эстетика своего времени, его надежды и амбиции. Чтение карты и сопоставление ее с реальными объектами иной раз доставит удовольствие поэтической гармонией, а в другой наскучит или рассмешит. Как в случае искусства или кулинарии, дело в подготовленности восприятия и чувстве голода.

Привет из Урюпинска! Фотография Сергея Никитина

Как история отражается в именах улиц и поселений? Прогулка по картам – старым и новым – это восстановление смыслов разных эпох. Моды, войны, люди, производство. Часто лишь топонимы напомнят о том, что на месте железобетонного района Отрадное когда-то цвели яблоневые сады одноименного подмосковного совхоза. В столичном топониме Старокирочный переулок заключена память о старой кирхе – лютеранской церкви Петра и Павла, где молились сподвижники и друзья Петра Великого.

XXI век не отказывает себе в семантических играх и ассоциациях: город-событие Лайково взял себе имя соседней деревушки по ассоциации с лайками (англ. like) в социальных сетях, следуя эстетике 1920‐х придумали Доброград, на окраинах городов можно встретить новые поселки Простоквашино – очевидно, топоним из сказки Эдуарда Успенского вызывает уютные ассоциации. К эпохе модерна обращается название поселка Шервуд – по имени династии архитекторов Шервудов рубежа XIX и XX веков.

Топонимия – универсальная тема для разговоров. В поезде, на работе, с друзьями рассуждать о ней увлекательно, будь то народная этимология или исторический анализ. Большинство глав этой книги можно воспринимать как путешествие – от Владивостока до Сочи, от Петра Первого до наших дней. Читателям, вероятно, знакомы книги про исторические трансформации старинных названий, связанные с контактами разных народов – напомню труды Владимира Нерознака о древнерусских городах, Валерия Васильева о Новгородском крае, Александра Матвеева о Русском Севере. В эпоху оттепели изучение названий привлекло талантливых исследователей – Владимира Никонова, Александру Суперанскую, Евгения Поспелова, Эдуарда Мурзаева, создавших словари и монографии, которые заложили основу современной топонимики.

В Брно сохраняется тройная нумерация домов – по улице, району и кварталу. Фотография Сергея Никитина

«Американка» в Подольске напротив «Макдоналдса»: так идет топогенез. Фотография Сергея Никитина

Мы все время думаем об именах. Называем, меняем, возвращаем. Уже три века в моде нейминг и ребрендинг. Топонимическое беспокойство – наша интересная черта. Английские ученые пятьсот лет трудятся в Бычьем броде, немцы живут в Свином броде, но Оксфорд и Швайнфурт не переименовывают. А в России время от времени просыпается детское недовольство собой, которое выражается в первую очередь топонимически. Ведь сменить имя проще, чем измениться. В этой книге мы обращаемся к корпусу имен Нового и Новейшего времени, эпохе активного вмешательства в топонимическую систему, использования названий для внутри- и внешнеполитических, просветительских, стилистических и прочих целей. Афанасий Селищев в конце 1930‐х годов предложил выделять языковые моды в топонимии России, мы разовьем этот модный каталог другими эпохами и событиями, чтобы в итоге через имена рассказать Россию.

Топонимы можно делить на официальные – законодательно утвержденные и неофициальные – существующие в устном общении. Обычно в книгах по топонимии обсуждаются официальные названия, и все богатство именного творчества сводится к формулировкам, принятым в делопроизводстве. На самом деле имен гораздо больше.

Повсюду, где живут люди, идет топогенез – процесс рождения, эволюции и исчезновения мест и их имен. Место – любой участок планеты, у которого есть социоэкономическая или урбанистическая значимость. Что первично, имя или место? Это спор о курице и яйце. Одно без другого долго быть не может. Чем более интересно людям место или название, тем больше у него шансов задержаться в общении, а потом, возможно, попасть на карту.

Еще лет сто пятьдесят назад в центре Москвы можно было обходиться без топонимов. В записи о рождении и крещении Пушкина в храме Богоявления в Елохове сказано: «Во дворе колежского регистратора Ивана Васильева Скварцова» – этого было вполне достаточно. Почти сто лет историки искали и не могли обнаружить место, где это на самом деле произошло, пока Сергей Романюк не установил, что дом стоял на месте современной