– Хорош, правда?! – задышал ей кто-то в ухо. От неожиданности Ева чуть не подскочила.
– Что… ты о чем вообще?! – слегка хрипловатым, в горле как-то сразу пересохло, голосом осведомилась она у своей соседки.
– Не о «чем», а о «ком»! – лукаво прищурившись, поправила ее Сидни. – О нашем глубокоуважаемом профессоре Говарде Купере, естественно – его лекция о вкладе Платона в развитие древнегреческой философии просто бесподобна!
– Да, наверное…, – неуверенно согласилась Ева, глядя на уважаемого профессора, которого она перестала слушать уже минут пятнадцать назад.
– Вот только Стивен Мак-Кинли тебе явно нравится больше, чем наш профессор, – теперь Сидни над ней уже явно насмехалась. – По крайней мере, ты с него как минимум минут двадцать глаз не сводишь…
– И вовсе нет! – с жаром воскликнула Ева, против воли посмотрев на вольготно развалившегося на своем месте Стивена. Тот ведь и правда, зараза, был хорош! Голубые глаза, широкие плечи, спортивное, но при этом грациозное телосложение, идеальная белозубая улыбка – и копна непослушных каштановых волос. Просто Аполлон какой-то! Неудивительно, что девушки к нему так и липли! Первый курс только начался, всего-то два месяца прошло с начала занятий, а он, кажется, успел сменить уже третью подружку. И полно было желающих стать четвертыми и пятыми. И, чего греха таить, Ева была в их числе. – Я только разок случайно взглянула…
– Я вообще-то только приветствую, когда студенты участвуют в дискуссиях и готовы поделиться своими мыслями – но исключительно на семинарах, а не на моих лекциях! – в их спор вмешалась третья сторона. Девушка с ужасом обнаружила, что профессор Купер сейчас смотрит прямо на нее. И смотрит как-то недобро! – Вы, блондинка в третьем ряду, встаньте и поделитесь с аудиторией, вашими соображениями.
– Я…, – бедняжка почувствовала, что ее лицо стремительно заливается краской. – Я…
– Вы, вы! – передразнил ее профессор. Сейчас этот низенький толстячок в вязаной жилетке и внешностью Сэма Скромби из экранизации «Властелина колец» выглядел вовсе не так забавно как обычно. По крайней мере, глаза из-под его очков поблескивали как-то очень недобро. – Встаньте уже, наконец! Как вас там?
– Ева Розенберг, – еле слышно произнесла девушка, вставая с места. Да, теперь вся аудитория развернулась в ее сторону и смотрела на ее унижение. Включая и Стивена. Посмотреть, кстати, было на что – не очень высокая, всего-то метр шестьдесят пять сантиметров, зато очень стройная натуральная блондинка, с классически красивым лицом и ярко голубыми глазами. Правда парни частенько смотрели ей не в глаза, а чуть пониже – и было на что.
– Так вот, мисс Розенберг, будьте добры, поведайте нам взгляды Платона на идеальное устройство государства, – ехидно попросил ее Купер.
– Эмм…, – глубокомысленно пробормотала «мисс Розенберг», лихорадочно пытаясь вспомнить хоть какие-то отрывки из сегодняшней лекции. Как назло, в голове был сплошной туман. Постойте-ка, разве древнегреческие полисы – это не первые демократии планеты? Да, точно – даже само слово демократия греческого происхождения. Это она уж точно помнила.
– В идеальном государстве Платона вся власть должна принадлежать народу! – уверенно бухнула девушка.
– Да неужели? – саркастически подняв бровь, уточнила злая версия Сэма Скромби под угодливые смешки аудитории. – Это очень смелая интерпретация Платона – согласно классической, власть в идеальном государстве должна принадлежать философам. И наша система образования почему-то предпочитает придерживаться именно ее.
– Тем не менее, – продолжил он, – я дам вам возможность обосновать свою точку зрения – к следующей лекции я жду от вас доклад на эту тему. Только не забудьте вначале изложить традиционную версию, – добавил он усмехнувшись. – Все, садитесь, пожалуйста!
Красная как рак, девушка плюхнулась обратно на сиденье, мечтая от стыда провалиться куда-нибудь. Сидни, лишь сочувственно округлила глаза и поцокала языком, но сказать что-либо не решилась, боясь навлечь гнев профессора и на себя. Это надо же – такой позор перед всей аудиторией! Они все даже толком познакомиться-то еще не успели, не успели заново распределить социальные роли. Это в школе уже много лет было ясно, кто здесь «лузер», кто «ботаник», кто «середнячок», а кто «королева бала». Теперь же, начиналась новая, уже почти взрослая жизнь – и можно было преподнести себя миру по-новому. Ева, хоть «лузером» в школе и не была, но и до «королевы бала» ей было далеко. Так, твердый «середнячок»…
Когда лекция наконец-то закончилась, девушка нарочито неторопливо собрала свои тетрадки в рюкзачок и медленно, в хвосте радостно улепетывавших сокурсников, поплелась к выходу из аудитории, непроизвольно ссутулившись, как будто так ее не заметят. Не помогло – заметили. В коридоре у выхода, ее уже ждал, прислонившись к стене, не кто иной, как Стивен Мак-Кинли.
