– Сергей, я же тебе говорила! – прошипела женщина и оглянулась. – Ну зачем ты опять пришел?
Она хотела захлопнуть дверь, но он помешал ей, поставив на порог ногу в армейском ботинке.
– Пусти! – Она толкнула дверь. – Пусти, говорю!
– У меня такое ощущение, что ты меня боишься, – сказал он.
– А как мне тебя не бояться? – воскликнула плачущим голосом женщина, но тут же снова оглянулась в теплую и темную глубину квартиры и перешла на шепот: – Ты пропал пять лет назад, ни слуху ни духу от тебя… А ведь мы собирались пожениться! И теперь появился – неизвестно откуда… непонятно… И… – она пристально всмотрелась в него, наверное, в первый раз за несколько последних встреч. – На тебе что – тот самый плащ? Ты же его пять лет назад покупал в универмаге на… на Ленина. Погоди… ботинки эти… Ты в них из армии пришел. Свитер… это же мой свитер, это я его тебе вязала… А джинсы – польские, теперь давно не носят такие. Сергей, где ты был? Почему ты не говоришь? Ты что – в тюрьме сидел?
– Нет, – ответил он.
– Я слышала, что заключенным, когда их на свободу выпускают, выдают ту самую одежду, в которой арестовывали. Твоя одежда почти не ношенная… Вообще-то… я в милицию обращалась, когда ты пропал, – мне ничего не сказали, а если бы тебя посадили, то сказали бы?
На это он ничего не ответил.
– Слушай, – попросил, – вынеси попить.
Женщина снова оглянулась в глубину квартиры.
– Нет, – сказала она, – Славик проснется. Ну, муж, муж, я же тебе говорила в прошлый раз… Он и так, наверное, уже проснулся из-за сквозняка.
– Так закрой дверь, – проговорил он.
– Убери ногу – закрою. Сам же ногу держишь…
– Света, – сказал он, – пойдем со мной.
– Куда? – очень удивилась женщина.
Он пожал плечами.
– Я работу найду, буду работать, – сказал он, – у меня еще от матери квартира должна остаться… Там сейчас сестра живет.
– Вышла замуж твоя сестра, – качнула головой женщина, – года три назад, как вышла… А мать… – она не договорила.
Он промолчал.
– Ты вообще, ты… – женщина смешалась, потом оглянулась в очередной раз и заговорила быстро и еще тише: – Я вообще ничего не понимаю. Ты мне ни слова не сказал о том, куда ты пропал на пять лет. Я тогда чуть с ума не сошла, да и мать твоя тоже… А потом она… А теперь ты появляешься с таким видом, будто за хлебом ходил. И меня с собой зовешь. У тебя же ничего нет – ни квартиры своей, ни работы… У тебя, наверное, даже одежды сменной нет…
В недрах квартиры протяжно заскрипела кровать и кто-то глухо закашлялся. Женщина тут же замолчала, прихлопнув рот ладошкой.
– Славик? – спросил он.
– Сергей, убери ногу! – шепотом взмолилась женщина. – Он проснулся. Он же… Я тебе не говорила – он видел нас, когда мы встречались в последний раз – ты меня у подъезда ждал. Он… предупредил, что… в следующий раз он тебя… он еще говорил мне, что сказал своим друзьям, чтобы они ему помогли. А знаешь, какие у него друзья? Настоящие бандиты! Соседа он нашего по лестничной клетке подозревал, что тот ко мне… неравнодушен… не знаю – почему, я никаких оснований для этого… Грозился. Так сосед с женой уехали на курорт на время, пока Славик остынет. А то он ведь горячий – понабрался всякого от своих дружков-бандитов…
– А он что – тоже бандит?
– Он – предприниматель…
– Понятно.
– Света! – позвали из квартиры. – Ты где? Три часа ночи!
– Ногу! Сережа, пожалуйста! – всхлипнула женщина, и он убрал ногу.
Дверь тут же закрылась.
Сергей спустился на первый этаж. Остановился у стены с почтовыми ящиками и достал сигарету.
Он полез в карман за зажигалкой, но так и застыл, о чем-то тяжело задумавшись. Потом все-таки достал зажигалку, щелкнул ею и снова замер, глядя на колеблющееся пламя. Сигарету он теребил в пальцах, пока не переломил пополам. Достав другую, он приблизил ее к огоньку зажигалки и так держал, пока кончик сигареты не затлел красным.
Рассеянно затянувшись, Сергей опустил зажигалку обратно в карман.
Потом вышел на улицу.
На лавочке у подъезда сидели трое. Сергей вспомнил, что видел их, когда проходил здесь полчаса назад.
Как только дверь за спиной Сергея хлопнула, закрывшись, трое переглянулись и поднялись с лавочки. И загородили ему дорогу.
Он не видел их лиц в ночной темноте, да и не интересовали его их лица, а когда один из них спросил его:
– Куда направляешься? – он ничего не ответил.
– Тебе говорят, – нарочито гнусавым голосом проговорил второй, – ты чего там делал?
– Я живу в этом доме, – ответил Сергей и затянулся сигаретой.
– Врет, – сказал третий, – он вошел в подъезд – ни одно окно не горело. Он полчаса там пробыл – тоже ни одно окно не зажглось.
– Чего ты там делал? – снова спросил гнусавый.
Сергею не хотелось разговаривать. Он отодвинул плечом того, кто стоял ближе всех к нему и направился к подворотне, ведущей на освещенную улицу.
Трое на несколько мгновений опешили. Потом гнусавый сказал:
– Да это он… Про которого нам шеф говорил. Ну, тот ублюдок, который к его жене таскается…
Сергей успел уже дойти до подворотни, когда трое догадались побежать за ним.
Он остановился, не поворачиваясь, и напряженно вслушивался в топот бегущих ног. И когда первый из бегущих подобрался к нему почти вплотную, он резко развернулся, одновременно сжимая кулак для удара.
