Перед тем как открыть глаза, она почувствовала, как кожаные ремни впиваются в ее руки и ноги, не давая шевельнуться.
Дыхание сперло, а сердце забилось так быстро, что хотелось вырвать его из груди, лишь бы не слышать стука в ушах. Все еще не открывая глаз, Агнеша напрягла руки и потянула вверх, проверяя ремни и крепления на прочность, но они даже не шелохнулись. Несколько раз глубоко вдохнув, она все-таки решилась открыть глаза и посмотреть, где она оказалась. Рыжая очень надеялась, что сейчас не увидит мокрых мрачных стен темницы, где-то высоко над головой малюсенькое окошко и накрепко запертую железную дверь.
Глаза будто заволокло пеленой, и все окружение стало чересчур нечетким и размазанным, чтобы понять, где она находится. Радовало только одно, вокруг было слишком светло для темницы и катакомб, а еще слышались женские голоса, которых она раньше не замечала.
Не имея возможности протереть глаза от выступивших слез и рыбьей пленки, пришлось сильно усердно моргать, чтобы увидеть хоть что-нибудь.
– Очнулась! – Рыжая испуганно вздрогнула, услышав радостный возглас где-то совсем рядом с ее ухом.
Она обернулась в сторону говорящей и сразу расслабилась. Рядом с ее лежанкой сидела одна из придворных лекарей, Греза. Греха иногда приезжала к ним в училище, когда кто-то серьезно хворал или притаскивал какие-то незнакомые болячки. А еще она выхаживала Вука, когда тому вспороли брюхо на одной из их совместных вылазок. Она буквально собрала его по частям и зашила так умело, что оставшийся шрам был едва заметен.
Греза потянулась рукой к лицу Рыжей и провела по щеке. Агнеша вяло улыбнулась, но не успела ничего произнести, прежде чем Греза схватила ее за подбородок и повернула голову набок. Она приподняла рыжие волосы и коснулась пальцем краешка уха Агнеши. Рыжая сощурилась от боли, вспоминая, что в последнем сражении чудовище порвало ей ухо своими когтями.
– Сильно страшно? – спросила она у Грезы, надеясь, что ухо хотя бы осталось похожим на ухо, а не какую-то мясистую лепнину.
– Ты не веришь в мои способности? – Греза мягко улыбнулась и отпустила ее. – Как ты себя чувствуешь?
– Связанной. – Агнеша уставилась в потолок и попыталась ощутить хоть что-то помимо ремней, но не смогла. – В остальном пока непонятно.
Греза захихикала и принялась расстегивать ее конечности.
– Это была вынужденная необходимость, ты сильно бредила, и мы боялись, что ты можешь навредить себе.
Освободившись, Агнеша стала потирать запястья. Кожа под ремнями вспрела, была влажной и сильно бледной. Рыжая попыталась приподняться на локтях, но грудь отозвалась сильнейшей болью, и она повалилась обратно на лежанку. Откинув с себя покрывало, взору предстало только множество повязок, пропитанных кровью. Агнеша попыталась напрячь память, чтобы вспомнить исход сражения и как она получила эту рану, но не смогла.
– Что это? – хрипя от боли, спросила Рыжая, пытаясь пальцами зацепить повязки и посмотреть под них, – Что за рана?
– Боясь, это мне не объяснить, – Греза выглядела расстроенно и слегка напугано, – поговоришь об этом с Казимирой. А пока вот, выпей.
Греза поднесла к ее рту чашку с настоем, но Агнеша недоверчиво принюхалась, прежде чем пить.
– Это маковое молоко? Обойдусь.
– Но твои раны…
– Не хочу быть блаженной, – Агнеша отмахнулась от лекаря и отодвинула от себя чашку, – и не такое терпели.
Греза пожала плечами и поставила отвар на прикроватный столик.
– Я позову Казимиру, а если тебе что-то понадобится, пока нас нет, попроси прислугу за дверью. Им указано не входить без твоей просьбы.
Агнеша молча кивнула, и Греза вышла из комнаты. Оглядевшись вокруг, она поняла, что уже была здесь пару раз. В подвалах лечили тех, кто доставлял много шуму или мог повлечь нежелательное внимание, а еще близко было хранилище, на случай если труп получился слишком обезображенный и его нужно будет быстро убрать с глаз.
Она провела рукой по груди, рано сильно саднила и буквально горела. Кожа, даже через повязки, была такой горячей, что невольно хотелось одернуть руку, как от раскаленного металла. Казалось, будто что-то пульсировало внутри в такт сердечному биению, словно внутри было что-то живое.
Пока она была увлечена ковырянием своих ран, в комнату неслышно вошла Казимира и тихонько закрыла за собой дверь.
– Как ты себя чувствуешь? – она присела рядом с Агнешей, туда, где до этого сидела Греза.
– Явно лучше, чем могла бы, – Рыжая испуганно отдёрнула руку, услышав голос Казимиры, которая так неслышно подкралась. – Объяснишь?
– Думаю, лучше будет для начала показать.
Казимира аккуратно стала надрезать повязки, под страдающие вздохи Агнеши. Легкое свечение стало пробиваться через поредевшую ткань, пропитанную кровью.
– Че за нахер… – Рыжая испуганно вытаращила глаза на свою грудину.
Под кожей будто полыхало живое пламя, пытаясь вылиться наружу и поджечь все вокруг.
– Это была необходимая мера, – она достала из прикроватной тумбы ступку с какой-то зеленоватой жижей и нанесла ее на грудь Агнеши.
