Мои каблуки гулко перестукивали в пустом коридоре ночного офиса. Зачем я понадобилась директору в столь поздний час, не могла даже представить. Нет, конечно, тот факт, что я трудоголик, знал весь штат сотрудников, но все же… Ничего странного в поздних вызовах в кабинет непосредственного начальства не было. Настораживал только день недели: по средам Элеонора обычно предпочитала ужинать со своим третьим мужем, вспоминая прошлое.
И вот зачем-то я ей потребовалась в столь сложный день. Шефу не отказывают, и я спокойно встала из своего кресла главного редактора и отправилась на два этажа выше, в главный офис. Все более-менее высокое начальство уже давно отчалило домой, остались, как всегда, только мы. Глубоко разведённые дамы за тридцать. Ну ладно, пока ещё двадцать девять, но это не мешало мне в прошлом месяце пятый раз подать на развод.
В этом плане мы с Элеонорой замечательно друг друга понимали. Только в отличие от неё, я не устраивала вечера памяти с бывшими супругами, а просто вычёркивала их из жизни. Свет предательски мигнул, и я едва не запнулась о высокий ворс ковра. Как-то не понравился мне знак свыше. Наверное, не стоило идти в такой день, явно свидание у директора в этот раз не заладилось с самого начала, и теперь за высокими дверьми меня ждёт монстр.
Бежать было поздно, да и глупо. На Элеонору я работаю с семнадцати лет, когда очередной ухажёр матери попытался распускать руки. Собрав вещи, я ушла из квартиры, оставленной мне отцом после развода родителей. Узнав о моем бедственном положении, папа снял небольшую квартиру на год и пристроил к своей подруге по университету. Вряд ли с другого полушария он мог бы ещё как-то посодействовать, но и за это ему огромное спасибо.
Да, было нелегко, от меня требовали не меньше, чем от остальных, наверное, даже больше. Но я была благодарна за это и отцу, и директору. Все трудности и проблемы сделали из меня настоящую акулу пера. Моя работа уже не раз и не два получала профессиональные награды и признавалась важными деятелями журналистики. У меня даже международные победы в копилке были.
Двери кабинета директора нашего журнала появились перед моим носом как-то неожиданно, я даже вздрогнула от неприятного ощущения и предчувствия. Вежливо постучав, толкнула створку и прошла к темно-красному креслу, что располагалось напротив широкого стеклянного стола. Элеонора, впрочем, как и всегда, была предельно собрана и идеально правильна.
— Добрый вечер, — оторвалась она от своего занятия.
— Скорее ночи. — Я посмотрела на огромный циферблат по правую руку от меня.
— Половина двенадцатого. — Она констатировала факт.
— Что-то срочное? — Мне хотелось сбежать из этого кабинета.
— Да. — Женщина сняла очки и отложила их в сторону. — Мне следовало раньше с тобой поговорить, но вечно не было времени.
— Я слушаю, — понимающе кивнула я, время в нашей профессии — роскошь.
— Ты слышала про грядущую свадьбу? — Она устало потёрла переносицу.
— Кого конкретно из звёзд? — Я достала мобильный.
— Нет, не звёзд, — отмахнулась от меня директриса, — я про нашего редактора журнала «Стиль и Шик».
— Кого? — повернула я голову.
— С третьей по девятую страницы.
И я почти сразу вспомнила невысокого и пузатого мужичка.
— Да? — Я редко интересовалась коллегами из других отделов.
— Он увольняется, — печально проговорила Элеонора.
— У меня на примете есть редактор из «ФэшнВик».
Моя давняя соперница по перу знала толк в моде и с радостью взялась бы за работу.
— К сожалению, — покачала головой Элеонора, — акционеры решили, что одна статья не сможет сильно навредить скандальным хроникам, и эту рубрику переводят вместе со всем персоналом под твоё руководство.
— Какой оклад и премия? — Я приподняла аккуратно очерченную бровь.
— Они не изменятся.
Чувствую, именно этот момент и волновал Элеонору.
— Я не соглашусь, — тряхнула я головой.
— Придётся. — Она не выглядела радостной. — Акционеры уже все решили.
— Что ж, тогда я готова подписать заявление об уходе, — скрестила я на груди руки.
— Не стоит торопиться, — попросила бывшая наставница.
— Элеонора, — подняла я на неё взгляд, — вы сами учили меня, что время — это все для нас, и каждое наше действие должно быть достойно награждено.
— Я понимаю. — Женщина устало прикрыла глаза. — Но эти зазнавшиеся мужики думают, что мы можем пахать и пахать. Им все равно, на твоё место они найдут чью-то молоденькую любовницу, и наш журнал просто развалится.
— Меня это не волнует, — звонко фыркнула я и растянула губы в ухмылке, — моя совесть умерла ещё в далёкие восемнадцать и воскрешению не подлежит.
— Две недели отработаешь и свободна. —Элеонора лишь покачала головой.
— Но не ждите сенсаций, — поднялась я, — их оставлю для других.
— Удачи тебе, девочка, — на прощание махнула рукой подруга отца.
— И вам всего хорошего, — поклонилась я, — спасибо за все, что вы для меня сделали. Я никогда не забуду десять правил.
— Следуй им, — улыбнулась Элеонора, — и однажды ты найдёшь своё счастье.
— Прощай, Элеонора, — и я вышла из кабинета.
По пустому офису двигалась медленно и неуверенно. Решение не казалось мне поспешным и неправильным. Я знала, что поступаю верно: брать на себя ещё один отдел и не получать взамен ни копейки — это верх глупости. Я должна ценить в первую очередь себя. Меня с руками оторвут во всех топовых журналах, найти работу не проблема. Уже к концу завтрашнего дня я буду с новой работой.
