– Давно ты живешь в этом городе? – спросил я, продолжая крутить педали отцовского «Салюта». Наверное, Степанида догадалась, что я обманул ее на счет любви к велопрогулкам.
– Уже полгода. – Она ехала рядом на сверкающем розовом велосипеде. – А ты?
– Я родился здесь.
– Из-за работы родителей нам приходится переезжать время от времени.
Мы свернули на лесную тропинку, что вела в сторону оврага. Ветер мягко поглаживал кроны деревьев, и желтые листья стелились на землю. Для конца октября погода стояла очень теплая. У меня за спиной висел рюкзак, в который я положил контейнер с бутербродами, на случай, если Степанида проголодается. Я хотел, чтобы она посчитала меня надежным и предусмотрительным. Облачное небо скрывало солнце, но лес пестрел и без него.
– Ты любишь читать? – спросила Степанида, поравнявшись со мной.
– Да. – На этот раз я не солгал.
– И какие книги твои любимые?
Пушистые светлые волосы Степаниды развевались позади. Сколько же у нее на голове кудряшек.
– Признаться, я не думал о том, что люблю больше.
– Но какие-то книги ты же читаешь? – Степанида подняла брови, явно недовольная моим ответом.
– Я люблю классику, вроде Диккенса, Лондона или Моэма.
– Ты и Булгакова читал?
– Конечно! «Мастера и Маргариту» осилил с третьего раза. Первая попытка была, когда я учился в шестом классе. А ты любишь читать?
– Я люблю ужасы. Скажу одно, Лавкрафт и Алан По опоздали, чтобы заинтересовать меня.
Я слышал про этих авторов, но не читал ни того, ни другого.
– Сейчас читаю Ирвинга: его «Дом с привидениями».
Мы выехали на поляну, рядом с которой виднелся овраг. Пока мы ехали, я успел вспотеть, и сейчас ветер неприятно обдувал меня с головы до ног. Мы остановились, Степанида поставила велосипед на подножку и, поправив волосы, села на траву.
– В детстве мы бегали здесь с ребятами, – заметил я и сел рядом. – Раз ты часто переезжаешь из одного места в другое, то, выходит, и друзей у тебя постоянных нет?
– Постоянных? Временных друзей тоже мало. Да и зачем они мне? Сегодня я есть, завтра меня нет. Слушай, а много ли у тебя было девушек? – неожиданно спросила она, уставившись на меня.
Я почувствовал, как мои щеки загорелись. Наверное, сижу здесь как дурак и краснею. И что мне ответить?
– Я часто с кем-нибудь встречаюсь, – солгал я. – Но разве это так важно?
А вдруг она решит, что я ветреный?
– И почему ты расстался с предыдущей девушкой? – Степанида прищурилась.
– Не сошлись характерами.
– Печально.
– У тебя, наверное, никого еще не было? – спросил я, но тут же пожалел о том, что сформулировал вопрос в таком виде.
– По-твоему, я не клевая?
Именно поэтому я и пожалел.
– Нет! Ни в коем случае! – Я пытался найти подходящее пояснение и, заикаясь, отказывался от своих слов. Степанида рассмеялась, запрокинув голову назад. Я замолчал, любуясь ее волосами, белыми ровными зубами и длинными ресницами. Какой же я болван бываю, когда открываю рот!
– Я шучу. Понимаю, почему ты так решил. На самом деле, у меня было семь парней, и каждый по-своему мне не нравился. Но об этом я узнавала не сразу. О таком сразу невозможно узнать.
Я колупал заусеницы на пальцах и выжидательно смотрел на Степаниду.
– Я говорю тебе про привычки. Если ты вдруг не о том подумал. – Она снова засмеялась. – С семьей мы жили уже в трех городах. Этот четвертый. Переезды – очень интересно. Новые люди, новый дом. Кстати, приходи сегодня к нам на ужин в шесть. Я рассказала родителям про тебя. Липовая, дом семнадцать. Об отказе не может быть и речи.
Ветер вдруг поднялся сильный, и по спине пробежали мурашки.
– Какие бутерброды ты больше любишь? С сыром или ветчиной? – вдруг спросил я.
– С ветчиной, конечно! Какой смысл от бутерброда с сыром, если через пятнадцать минут ты снова захочешь есть?
Она улыбнулась мне и направилась к оврагу. В моем рюкзаке лежали бутерброды с сыром.
Мне явно не стоило врать Степаниде. Она, наверное, поняла, что я лгу. Моя плохая привычка, которая ей явно не понравится. Я уже восьмой парень на ее счету. Наверное, это из-за переездов.
Я поднялся и отряхнул джинсы. Степанида осматривала овраг. Я знал, что он оставался все таким же глубоким и страшным, как в детстве.
– Там много коряг, – сказал я и направился в сторону новой подруги. – Раньше мы представляли, что это змеи. Овраг, кишащий змеями.
– Здесь и, правда, змеи. – Ветер донес до меня спокойный голос Степаниды, и мне стало не по себе. – Здесь змеи, пауки, многоножки. Там есть что-то еще… – Она наклонилась вперед.
Откуда там взяться змеям и прочей живности? Я побрел к Степаниде, и сразу же внизу раздался шорох, в пожухлой траве и разбросанных листьях. Наклонив голову, я пытался определить источник звука. Упоминание о змеях меня насторожило. Мой взгляд бегал по земле, подгоняемый загадочным шорохом. Что может обитать в этом лесу? Еж, мышка или белка? Очевидно, что-то безобидное. Я не должен испугаться мышонка, иначе это будет еще один весомый минус в мою копилку. Шорох раздавался прямо у моих ног, но я не видел, что могло его издавать. Я сделал пару шагов вперед, и тут на меня вылетела черная тень. Я отскочил в сторону и услышал крик Степаниды.
