– «Космос. Бесконечный и неизведанный…. Человек. Загадочный, но, увы, не бесконечный. Всему в этом мире приходит конец, все рано иль поздно уходит в небытие – все, кроме нашей вселенной. По крайней мере так думают некоторые оптимисты. Что же на самом деле – никто не знает, но хотят узнать», – именно так говорил мне мой папа.
Не знаю почему, но я всегда думала, что он космонавт. Видимо… из его разговоров о бесконечной вселенной. На самом же деле он был обычным учителем младших классов днем и философом писателем ночью. Я не верила, что папа учит маленьких детей – я все думала, что он тайный космонавт. Я верила, что однажды… Он возьмет меня с собой на Луну. Мне всю жизнь – как себя помню – хотелось побывать на этом белом блюдечке. Каждую ночь, засыпая под свет своего ночника, который создавал на моем потолке теплые тени звезд, я закрывала глаза и говорила: «Хочу на Луну. Хочу на Луну». И вот однажды… в совершенно обычный вечер… моё желание сбылось.
Я, опустив веки, заснула, а проснулась от того, что меня продувало – будто ночью резко открылось окно, и ледяной сквозняк решил помять мне плечи. Я стала барахтаться в поисках одеяла, но его нигде не было. И тогда я свернулась в клубок, пытаясь согреться руками, но все без толку. От раздражающего холода я открыла глаза! И потеряла дар речи… Холод уже не волновал меня. Меня волновало то, что вокруг меня была пустыня из серебряной пыли – я оказалась на Луне. Мои легкие сжались от боли – было нечем дышать. Я упала ладонями на землю и стала искать глазами то, что поможет мне от удушья. В итоге мой взгляд пал на идеально круглый камень, который лежал по левую сторону от меня. Я подползла ближе и отряхнула его. Оказалась, что этим камнем был древний шлем космонавта. Его оставили тут давным-давно. Настолько давно, что он успел покрыться твердой пылью и врасти в землю. Приложив немалые усилия, я выдрала из белого грунта этот шлем и сразу же надела на себя. У меня получилось. Стало возможно дышать! Я ударила по шлему кулаком, и вся пыль упала морем на меня. Мой облик теперь напоминал призрака. Я протерла рукой стекло шлема и подняла глаза наверх. Меня окружали звезды – меня окружала вселенная. Тысячи ярких белых огней приветствовали меня своим блеском. То, что увидела я в ту ночь, не поддается никакому описанию… Тысячи китов проплывающие в океане рядом с тобой – это ничто по сравнению с тем, что видели мои глаза. Я будто чувствовала в себе космос – он бежал по поим венам. Свет от звезд был настолько острым, что казалось, будто он пронзил мое сердце. Этот свет хотелось потрогать – он казался таким объемным, таким близким. Я прыгнула в погоне за ним и оторвалась от земной поверхности. И вдруг мне стало так страшно. Будто я тону: меня уносит все дальше и дальше от буйков, а я не умею плавать и мои нарукавники сейчас вот-вот сдуются. Я не чувствую под ногами землю – не чувствую опоры. Меня уносит в открытый и мертвый космос, который обманул меня своим далеким и недосягаемым сиянием. Я улетаю, но вдруг. Меня что-то хватает за ногу. Я вздрагиваю от ужаса и превращаюсь в статую. Это нечто кладет меня назад на землю и уходит. Я не слышу шагов – я вижу, как сзади меня рассеивается пыль. Я медленно оборачиваюсь и вижу… Человека. Он сидит спиною ко мне на скамейке. В правой руке у него шарик красного цвета. Легкими и тихими шагами я подкралась к нему. Оказалось, что этот человек был дедушкой. Из его седой бороды медленно сыпались волосинки, которые зависали в воздухе. Одет был он странно – в стиле старых годов. Помятый черно-красный жилет: красный спереди и черный сзади. Клетчатая красная рубашка с черными линиями. Черная обувь и штаны, будто от смокинга. И шляпа… Это был черный котелок с красной ленточкой. Старик молча сидел и не замечал меня. Он был погружен в свои тяжелые мысли. Его голубые глаза были пропитаны смирившейся грустью – он потерял кого-то или сам был потерянным. Он все смотрел и смотрел – его взгляд был направлен на Землю. Я, посмотрев на свой родной дом вместе с ним, ахнула от восторга. Моя маленькая голубая планета светила ярче солнца. Огни её городов освещали тьму космоса.
– Какая красота… – промолвила я, и старик, наконец, обернулся.
В его взгляде что-то поменялось… В нем тогда появилась любовь и некая нежность.
– Нравиться вид? – сказал он, явно обращаясь не ко мне. Будто бы он говорил с тем, кто от природы ответить не может – со зверьком каким-то.
– Да, вид чудесен, – ответила ему я, ни капельки не обидевшись на его интонацию.
Старик удивился. Рот его чуть приоткрылся, а глаза стали шире.
– Ты… Понимаешь… Меня?
По его бледной старой коже пробежали мурашки, а волосы на руках встали дыбом.
– Да, дедушка. Понимаю. А почему не должна понимать?
Он улыбнулся.
– Ты, наверное, не с Земли прилетела.
– С Земли. Хотя родители часто говорят, что я прилетела с Луны.
Старик отвернулся. Я вновь видела профиль его лица. Он опустил свой взгляд на маленький лунный кратер, и через секунду из его глаза полетела слеза. Она медленно падала на землю. Сквозь её соленые воды проходили солнечные лучи, создавая прекрасную, но грустную картину. В этой маленькой слезинке была вся-вся грусть этого человека. И как только слеза впитала в себя солнечные лучи, она стала потихоньку испаряться. Когда её размер достиг размера маленькой-маленькой пищики, старик сам раздавил её, сжав между указательным и большим пальцами.
