Танцы! Танцы! Как я же люблю танцевать! Кружиться под звёздным дождём, каждой клеточкой ощущая ритм звуковых волн. Меня словно подхватил водоворот бушующего весёлого моря, и я растворилась в нём, смеясь и цепляясь за такую же радостную Лизу. И азарт смешивался в крови с возбуждением. Хотелось безумства, хотелось жарких объятий! Но моя охрана никого и близко не подпускала, и я смеялась над ними, показывая язык Галоту, самому сердитому телохранителю. Вот кто был букой на этом празднике жизни.
Мужчинам сложно разделять безудержное веселье женского общества манауканок. Потому что дамы мы все сексуальные, игривые, а мужчина должен держаться, хранить контроль над своими порывами, не поддаваться. И только во время медленных танцев образовывались парочки, а мы с сестричкой уходили за столик пить прохладительные напитки.
– Ой, давно так не веселилась.
– Да я, твою ж эскадрилью, вообще не помню, когда была последний раз в подобных заведениях.
– Потанцуем? – Внезапно из сумрака и тумана рядом с нами нарисовался Стемп и утянул сестру на танцпол, откуда мы с ней только-только вернулись. Я осталась одна и с наслаждением высосала через трубочку лимонад.
– Ах, хорошо, – прошептала, прикрыв глаза от наслаждения.
Этот вечер не был похож ни на что прежде. Аромат мужских тел окружал меня, тревожил, манил, соблазнял, но я держала унжирскую натуру в кулаке, я сильная, я молодец! Четыре часа здесь, а я упрямо игнорирую позывы своего тела, и всё думаю о Лапушке. Встала, опираясь о стеклянные перила, подалась вперёд, зорко оглядела танцпол, затем столики возле него. Что-то его не видно. Обиделся и домой ушёл? Или передумал меня соблазнять? А ведь обещал! Ай, какой нехороший.
Вдруг меня обдал такой необычайно яркий и приятный мужской аромат! Просто невероятный! Сначала меня бросило в озноб, а потом от низкого бархатистого голоса в жар.
– Шия танцует?
Я оглянулась, поражённо вылупившись на… провал и позор моей жизни! На лучшего ученика отца, Демиса Диманта! Вот ведь засада! Я даже рот открыла от удивления. Что он делал здесь, на станции «Астрея», вдали от своей родной планеты? Туристическую визу себе выбил?
– А, я тут… – попыталась взять себя в руки и хоть что-то ему ответить, но, как и в детстве, впала в ступор, глядя на этого шиянарца.
Он многим показался бы сущим кошмарцем, хуже нонарца, но Демис всегда был для меня особенным. Можно сказать, любимчиком среди учеников отца. Я украдкой следила за самым высоким воспитанником папули. Возможно, это была юношеская влюблённость, пусть так, но она слишком быстро прошла, разбилась вдребезги и не собрать. Потому что Демис тогда смотрел на меня презрительно, свысока и обзывал лягушкой из-за моей страсти к зелёному цвету. А ещё… Создатель, как давно это было, целых пять лет назад, когда он отругал меня как ребёнка! Такой позор! Большего стыда в жизни не испытывала! Подумаешь, крылья бабочке оторвала! Все так делают. Я не одна такая! Это был, между прочим, эксперимент! А он облил такой тонной презрения, словно я ничтожество у его ног. После такого, конечно же, ни о какой любви и речи идти не могло. Я прорыдала три дня, пока не узнала, что он закончил обучение и улетел к себе на Шиянар. А я осталась учиться под чутким онлайн руководством дедули пришивать крылья бабочкам, ставя эксперименты, делая насекомых более живучими. Но увлечение это не прижилось, потому что тот, ради кого я затевала всё это, больше ни разу не посетил Новоман.
И вот он здесь. Стоит приветом из прошлого. Возмужал, стал ещё огромнее. Такой грозный и устрашающий, что даже охранники боятся подойти, а ведь обязаны. Демиса я узнала по его наглым глазам и презрительной усмешке. Вот только взгляд больше не был холодным и колючим, наоборот, обжигал тёмной и опасной страстью. От таких мужчин стоит бежать без оглядки, а у меня, как и прежде, вырабатывался иной рефлекс – хотелось привлечь внимание, чтобы он наконец-то увидел во мне женщину, а не глупого подростка.
– Вы тут, шия Дорош, и я тут, как в старые добрые времена. Предлагаю поностальгировать, кружа на танцполе.
И, не дождавшись ответа, Димант приобнял меня за плечи и увёл вниз, в мир громкой музыки и страстных танцев под романтические мотивы.
Я же пребывала в лёгкой прострации от его заявления. Даже оглянулась на своего напарника по танцам в сомнении, уточнив, вдруг не расслышала, оглушённая нежданной встречей:
– Добрые?
– Я до сих пор вспоминаю время, прожитое на Новомане, с нежным трепетом в груди. Особенно ваш образ, жаль, что вы изменили цвет волос. Зелёный был вам к лицу. Хотя вы и так прекрасны.
– Вы меня лягушкой называли!
– С любовью, смею заметить! – не стал отнекиваться шиянарец.
Стоило нам вступить на танцпол, как он прижал меня к себе вплотную, и аппетитный аромат его тела резко ударил по моим рецепторам. Захотелось его если не покусать, то лизнуть, попробовать на вкус. Как же дурманяще он пах! Голова кругом!
– И всё же я не верю, что с любовью. Я помню всё иначе, ши Димант. Тем удивительнее, что вы решили поздороваться и потанцевать со мной.
– Разве я мог не прилететь, когда вы так прозрачно напомнили мне о себе, о том, что не забывали столько лет, даже тосковали, представляли меня в своих фантазиях.
