Аррия открыла бортовой журнал и при помощи карандаша, плавным почерком вывела сегодняшнюю дату: 14 августа 2200 года по земному календарю.
«Орбитальные полеты вокруг Ганимеда проходят без отклонений. Техническое состояние станции отвечает нормам. Искусственный интеллект управления ЗАВР работает в штатном режиме. Смотритель станции жалоб на самочувствие не имеет».
Многофункциональная станция «Луч», чьей единственной целью был сбор информации о спутниках Юпитера, в космическом пространстве пробыла без малого 26 280 часов. И все это время на ней находился один смотритель – российский космонавт Аррия Аверина.
Среди миллиона желающих выбрали именно ее, как самую психически устойчивую к непредвиденным стрессовым ситуациям.
Аррия тестировала станцию, ведь, прежде чем сюда начнут отправлять международные экипажи, должна быть доказана безопасность длительного пребывания на ее борту. С задачей Аррия справилась, и с нетерпением ожидала прибытия первых миссионеров, чей корабль на данный момент преодолевал пояс астероидов.
Воодушевление давно пропало. Она часто совершала обход станции, с тоской взирая на темную пустоту в крошечных иллюминаторах. Хотела бы увидеть там до боли знакомый объект, но умом понимала – невозможно! В такие моменты мотив старинной песни напрашивался сам собой:
– Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе
Земля в иллюминаторе видна…
Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери
Грустим мы о Земле – она одна.
– Внимание! К станции приближается неопознанный летающий объект! Повторяю…
Аррия вздрогнула. Искусственный интеллект галантным баритоном сообщал нечто невообразимое! Бросив осмотр, она помчалась в отсек управления, гремя магнитными ботинками.
Высокие потолки, сплошь усыпанные мониторами, как и стены, показывали одно и то же изображение: на фоне гигантского Юпитера и десятка крошечных спутников, к станции блестящей точкой приближался космический корабль.
– ЗАВР, можешь установить связь? – Аррия села в высокое жесткое кресло перед кнопочной панелью, не упуская из виду корабль гостя. Неужели миссионеры каким-то чудом прибыли раньше?!
– Связь установлена, смотритель.
– Кхм, кхм. Внимание, с вами говорит «Луч». Пожалуйста, назовите себя.
Сначала шли помехи и скрежет, но спустя пару секунд, в динамике послышался отчетливый мужской голос с характерным акцентом:
– Привет, привет! Это Фреди.
– Что?! Какой еще Фреди? Назовите себя!
– Я посланник. Проверю станцию на пригодность, перед прилетом миссионеров. – Выдержав паузу, добавил, – Я из НАСА.
– Почему меня не предупредили?! – Аррия немного занервничала. Или это раздражение? Связь с Землей процесс долгий и трудоемкий, но могли бы в известность поставить!
– Не я ответственен за переговоры. Моя задача – тестирование. Через 47 минут буду у вас, открывайте шлюз.
– Назовите полное имя, звание и…
– У меня помехи, откройте шлюз или я в вас врежусь. – и наглец отключился.
– На Земле что, в космонавты теперь с улицы набирают? – Аррия возмущалась, но не стала искушать судьбу и приказала ЗАВРУ открыть парковочный шлюз. Прежде чем встретить нежданного гостя, ей следовало завершить осмотр станции, чем Аррия и занялась.
Фреди Вит – забавный юноша, чья темная кожа гармонично сочеталась с белоснежным скафандром. Голова почти лысая, зато улыбка на пол-лица! Речь идеально русская, но с сильным американским акцентом. Нашивка с эмблемой НАСА гордо красовалась на широкой груди. Правда, это заслуга скафандра. Без него Фреди оказался таким же худеньким, как Аррия.
Ей хотелось подпрыгивать и петь. Больше не одна! Аррия даже не стала отчитывать Фреди за фамильярность, сразу же улыбнулась в ответ и засыпала вопросами. Они болтали без умолку, пока обоих не потянуло в сон. Аррия успела в подробностях рассказать о работе станции, а Фреди о течении жизни на Земле.
Так и зародилась их космическая дружба.
День начинался с зарядки, причем оба предпочитали велотренажеры. Потом Фреди заполнял бортовой журнал, помогал Аррии с обходом, занимался вопросами связи. Поддерживал ее, как мог. А в свободное время они играли в теннис, смотрели старые фильмы или носились по станции наперегонки, заполняя все пространство жутким грохотом.
