Поставив жирную точку в конце предложения, Сергей отложил ручку в сторону, откинулся на спинку стула, потянулся с хрустом костей спины, широко зевнул и, сомкнув на затылке ладони, вдавил в них голову.
– Длинное получилось сочинение. В одну книгу, пожалуй, не уложусь, – подумал, отнял руки от головы, затем, размяв шею резкими поворотами головы вправо и влево, ещё раз потянулся, разгоняя кровь по телу, и посмотрел на аккуратную стопку бумаг, лежащую справа на столе.
Листы А-4, рядом шариковая ручка.
– Это сколько же я написал?.. Тэкс-тэкс чебуртэкс! – прокалякал Сергей. – Восемь, с этой последней восемь, восемь в четырёх. Две в первой части «Четыре сердца в одном», две во второй «Межзвёздные узники», в третьей «Возвращение на Гаур» тоже две, и две в четвёртой. Как же её назвать? Может быть «Полёт в Ливадию» или «Полёт в параллельных мирах», а может быть… Вот так всегда! Вот ещё заковыка? Как дело подходит к названию, начинаются мучения. Название оно ведь само по себе уже как произведение! Оно отражает суть, красную линию его! Здесь спешить нельзя, значит, отложу-ка я это дело на завтра, а там видно будет. Как говорится «утро вечера мудрее».
Сергей встал, отошёл от стола и направился к балкону.
– Удивляюсь, откуда в головах некоторых фантастов берутся бредовые мысли, в которых быстрее ветра и даже скорости звука перемещаются всякие чудики… если бы чудики, так пишут о таком, что волосы дыбом становятся. Какие-то жуткие кровососущие твари, кровожадные монстры, убивающие одним лишь взглядом всех и вся. И такой бред читают… интересно, кто читает… да… – махнув рукой, – понятно кто, такие же кровожадные людишки с куриным мозгом.
Балкон смотрел на восток и солнце, прошедшее половину своего летнего пути, наклонилось к западу и своими горячими лучами грело крышу дома, в котором жил Сергей со своей любимой женой Эльвирой. В солнечные дни после десяти на балкон старался не выходить, давила духота и жара, – пятый этаж, крыша плоская нагревалась, и весь жар пёр в квартиру, да ещё солнце било в глаза, а проглотить несколько глотков свежего воздуха хотелось.
– Прекрасно расположен мой дом. Ничто не закрывает прекрасную панораму. Полгорода видно, а главное бор, располагающий к благу, ещё бы крышу шатровую и вообще была бы благодать. Пять лет обещают, да, видно, обещаниями и накроется крыша.
Сергей стоял на балконе, смотрел на город и бор на его нагорной части, возмущался и восхищался одновременно. В голове был рой мыслей.
– А… собственно… почему людишки? У самого-то тоже есть чудики и монстры, они тоже и кровь сосут и плоть рвут. Нет, надо в корне пересмотреть мнение относительно таких фантастов. И вообще, что-то я накуролесил. Как пересмотреть? Они что… тоже летали во вселенной. Вряд ли! Тогда откуда у них такие мысли? Со мной понятно, я всё видел своим глазами и не только видел, но жил тем временем и пространством! Оно, конечно, не наяву, но всё же, в видениях, а это почти что наяву, разница не особо велика. И вообще, что-то мне ни разу не попадались монстры, перемещающиеся быстрее ветра, тем более звука. Вот опять пошло и поехало! И что за натура такая? Всё-то мне не так и не этак! Видел, не видел, жил, не жил! Я видел одно, а они может быть другое! Почему это я решил, что никто кроме меня не входил в видения?! Может быть кто-то вообще летал во вселенной! А я, видите ли, возомнил себя чуть ли пупом земным! Тоже мне, летун вселенский! Чудак с печки бряк, вот кто я!
Зазвонил телефон. Перешагнув порог, отделяющий балкон от гостиной комнаты, Сергей подошёл к журнальному столику, на нём стоял телефонный аппарат, подняв трубку телефона, поднёс её к уху.
– Написал? – кто-то мужским голосом проговорил по ту сторону аппарата.
– Кому? – ответил Сергей.
Двумя месяцами ранее.
Вновь взял в руки дневник. Эльвира… но не буду забегать вперёд. Три дня назад было седьмое включение. Сейчас пишу эти строки, я жив. Это радует!
Итак, три дня назад – 7 января я ждал седьмое включение. Я знал, что удар должен произойти в 20 часов 30 минут, так, по крайней мере, было с прошедшими ранее шестью отключками. В 20 часов 28 минут, удобно устроившись в глубоком и мягком кресле, услышал телефонный звонок. Выпрыгнув из кресла, перед этим, естественно, подпрыгнув, или сжавшись в нём, не помню, вероятно, сначала сжался, потом подпрыгнул. Подбежал к аппарату, снял трубку и услышал голос моей милой жены. Она справлялась о моём самочувствии. Я не успел ей ответить, так как уже через секунду почувствовал сильное головокружение и, покачнулся. Падая на палас, почувствовал, как мою голову пронзил сильный «электрический» удар. Сила удара была столь велика, что за миг успел попрощаться с женой, друзьями и, конечно же, с собственной жизнью. Затем со мной стало происходить что-то невероятное. Моё тело распалось, и миллиардами отдельных песчинок посыпалось в безмолвную чёрную бездну. Я мчался в ней, не осознавая ни пространства, ни времени, не понимая, куда, зачем и почему лечу. Как долго длился тот полёт, не знаю, так как не осознавал течение времени, оно просто отсутствовало для меня в тот непостижимый период. Но, вероятно, в той таинственной жизни, как и в этой земной реальности, всему приходит конец. Неожиданно яркий свет раскрыл мрачную бездну и собрал все песчинки моего «я» в невесомый материальный сгусток. Я потерял притяжение Земли, слился с космосом и единым взглядом охватил всю Вселенную, всю её многомерность. Это был миг, но миг, позволивший моему новому существу охватить необъятное для человеческого глаза. Да, миг, ибо вновь чёрный мрак окружил меня, исчезло сияние звёзд и галактик. Мрак и холод сковали мою новую сущность, не существо, именно сущность, так как я не осознавал себя в теле. Сознание помутилось, и я впал в забытье. Как долго продолжалось то инертное состояние не могу сказать. Я был вне времени и вне пространства.
