Глава 1 НАСТОЯЩИЕ ИНДЕЙЦЫ
Кое-что в этой жизни Артём действительно умел. Он неплохо играл в шашки и поддавки, многое знал о преферансе и шахматах, а уж по части игры в «волчок», в котором требовалось по узенькому ободку спирали загнать в лунку три стальных шарика, ему не было равных. Тем не менее, высоты он боялся панически. И потому никогда не забирался по деревьям слишком высоко. Самое обидное, что ребята к этому привыкли. Пожалуй, только Вовчик Толстый сидел на излюбленной берёзе ниже Артёма, хотя ниже было просто некуда. Поскольку ниже простиралась земля.
Вот и сейчас, сбежав с сончаса из детского лагеря, они расположились на своём главном штабном дереве. Наиболее отважные вроде Димки и Егора гнездились на самом верху, другие, вроде Пашки с Артёмом, разместились пониже. Берёза была огромной – чуть ли не с девятиэтажный дом, и места хватало всем. Больше всего ребятам нравилось, что дерево росло под небольшим углом, что позволяло легко карабкаться и удобно устраиваться на ветках. При этом у каждого имелось своё законное место. Если Егор, общепризнанный атаман ватаги, восседал на толстенной, согнутой крючком ветке, то Пашка, главный балагур отряда, умудрился устроить себе что-то вроде кресла, сидя на одной ветке и спиной опираясь о другую. Кое-кто растянул на дереве страховочные верёвки, находились и такие, что при помощи досок складывали между веток подобие птичьих гнёзд. В любом случае, если бы все эти конструкции однажды увидели вожатые, можно было не сомневаться, что их попросту хватил бы удар. По счастью, «штабная берёза» находилась в стороне от главной тропы и разглядеть затаившихся в листве представлялось делом непростым. Немудрено, что именно здесь они скрывались от своих недругов и здесь же любили проводить долгие часы, обсуждая последние лагерные события, готовясь к очередным подвигам. Вокруг щебетали пичуги, шелестела листва, ребятам было хорошо и уютно.
– Индейцы – народ особый, – тихо вещал Егор. – Могут выдерживать самые страшные пытки и не боятся укуса змей.
– Это как же? – не поверил Пашка. – Быть такого не может!
– А вот и может. – Егор снисходительно хмыкнул. – Если хотите знать, то со своих детей они сразу после рождения заживо снимают кожу и посыпают солью.
– И съедают? – ахнул Вовчик Толстый. Обычно, сидя чуть ниже Артёма, он покачивал своими пухлыми ножками, но в иные секунды от испуга даже переставал болтать ногами.
– Думай, что говоришь! Это же их дети!
– Тогда зачем посыпать солью?
– Затем, что из-за соли новая кожа у младенца нарастает такая толстенная, что ни огнём, ни зубами ее уже не возьмёшь.
– А если стрелой? – поинтересовался Артём.
– Тоже не пробьёт. Они ведь тренировки специальные проводят – по скалам лазят, в ледяной воде купаются, в одиночку на гризли ходят.
– Грызли? – не понял малорослый Митёк. – Кого они грызли?
– Не грызли, а гризли. Это у них медведи такие. Грызут все подряд, потому их так и называют.
– Всё равно, – не сдавался Митёк. – Надо было медведями назвать. При чём тут какие-то гризли?
– При том, что это самые огромные медведи на планете! – рассердился Егор. – Когти у них – как мой кинжал, а зубы – почти с карандаш!
– Как же тогда индейцы их побеждают?
– Вот так и побеждают – один на один, без всякого оружия. – Егор свесился с ветки и жутко округлил глаза. – Понятно, что после таких схваток половина людей умирает, зато оставшиеся в живых вырастают настоящими бойцами.
– Точно, – поддакнул верхолаз Димка. – Бледнолицые могут и пытать их, и скальпы снимать, а они все равно терпят и молчат.
– Конечно! – хмыкнул Пашка. – Что им какой-то скальп, если в детстве с них кожу целиком сдирали.
– Привычка, – вздохнул Вовчик Толстый и боязливо поглядел на близкую землю. – Вожатый Мишаня говорил, что мы тоже привыкнем держать подушки на вытянутых руках. А под конец смены даже научимся стоять так по двадцать и даже тридцать минут.
– Гад твой Мишаня! – обозлился Егор. – Самый настоящий бледнолицый! Его бы самого в коридор с подушкой выставить!
– А ещё лучше – скальп снять!
– С такого не снимешь. Он нас всех одной левой…
– А интересно, – жуя травинку, поинтересовался Димка, – куда потом бледнолицые скальпы девали?
– Ну ты даёшь! – хмыкнул Пашка. – Парики на женщинах видел? Вот они и есть – эти самые скальпы.
– Наша училка по математике тоже такой носила, – вспомнил Димка. – Мы даже раз видели, как она его перед зеркалом поправляла. Только он рыжий был. И кучерявый.
– Разве индейцы бывают кучерявыми да рыжими? В кино они все, как Чингачгук, – чёрные и вот с такущими волосами, – конопатый, как мухомор, Митёк руками изобразил, какие волосы носили собратья Чингачгука. – Я все фильмы про него смотрел, но рыжих что-то не припомню.
– Ещё бы! Ты только в кино на них смотрел. – Егор умело циркнул сквозь зубы, задумчиво проследил за траекторией плевка. – Эти скальпы, к твоему сведению, бледнолицые сдавали на специальные фабрики, где волосы отмывали от крови, красили и завивали. А потом, понятно, паковали в коробки, лепили этикетки и отправляли в магазины.
