Часть 1. Долгий сон Артема Сорокина
Спросите любого астронавта о том, что он слышит во время пробуждения, и, если это не Володя Леванов, ответ будет всегда один – мерное ворчание пневматического двигателя. Вовку будит музыка Баха, – ха-ха, хотел бы я в это поверить…
Я просыпаюсь под тихий рокот работающей пневматики, чувствуя, как свежий воздух снова наполняет легкие, а сердце в груди начинает стучать. Ну что ж, мой будильник снова сработал, значит пора вставать и приниматься за работу.
Первые несколько минут бодрствования самые тяжелые. Они липкие и тягучие, могут растянуться на целую вечность, нужно иметь незаурядное мужество для того, чтобы их пережить. Впрочем, другие у нас не работают, АО «Заслон» очень тщательно подбирает астронавтов на свои корабли.
Я еще не открыл глаза, но уже чувствую, как поток сжатого воздуха с силой обдувает мое лицо, а предплечье сковывает тугая повязка. Над головой отъезжает в сторону защитный колпак, освобождая путь из тесной капсулы. Датчик издает звуковой сигнал, а затем загораются светодиоды. Пять крохотных огоньков наполняют защитную капсулу изумрудно-зеленым светом. Я вижу этот оттенок сквозь сомкнутые веки – пульс и давление в норме, причин лежать больше нет.
Собираюсь с силами, и заставляю свое тело принять сидячее положение. От резкого движения картина перед глазами немного плывет, каюта принимает неясные и размытые очертания. Это нормальная реакция организма после суточного пребывания в анаболическом сне, вызванном серьезными медицинскими препаратами.
Я сижу, опершись на правую руку, мысленно отсчитываю от шестидесяти до нуля, ожидая восстановления вестибулярного аппарата. Полет от Земли до Марса в обычных условиях длится чуть меньше девяти месяцев, но при помощи передовых разработок АО «Заслон» это время удалось сократить до трех суток.
Между расстоянием, скоростью и временем прочно вклинился «коэффициент Перельмана», открыв новые горизонты в освоении космоса. Ученые из проекта «Заслон» называют это «межпространственным прыжком», мы, астронавты, называем это – «короткой отключкой».
То, что безболезненно переносит сложная электроника, оказывается непосильной задачей для человеческого организма, единственное решение – анаболический сон. И тут все до смешного банально. Чтобы погрузить астронавта в глубокое забытье, и плавно вывести из этого состояния, нужны те самые двадцать четыре часа, на которые нас отключают. Вот так, за несколько секунд космические корабли преодолевают расстояние в двести двадцать пять миллионов километров, после чего сутки болтаются на орбите, в ожидании пробуждения своих экипажей.
При мысли об экипаже меня окатывает ледяной волной, хотя в каюте постоянная температура. Капитан, бортинженер и штурман-навигатор, все это исключительно в моем лице. Маленький человек, находящийся в сотнях миллионов километров от родной планеты, такое может свести с ума, особенно в первые минуты после пробуждения.
Впрочем, это все ерунда, для поставленной задачи вполне достаточно и одного человека. Я везу на Марс новые образцы искусственно выведенных земных растений, адаптированных под условия красной планеты. Во всяком случае, так полагают ученые умы, успешно трудящиеся в научных лабораториях, собранные под началом АО «Заслон». Последнее, к слову, мне и предстоит выяснить. Я про растения, если вы не поняли.
Ну вот, головокружение прошло – самое время выбираться из берлоги. Я осторожно вынимаю ноги из капсулы и медленно опускаю их на прорезиненную поверхность пола каюты. Естественно, тут не высоко, но после пробуждения возникает иллюзия, что между мной и полом не какой-нибудь метр, а расстояние не меньше высоты небоскреба. Единственным астронавтом, с которым я поделился своими страхами, был Володька Леванов, но тот лишь посмеялся надо мной, умело отклонившись от честного ответа.
Пол на месте и это хорошо, встаю на ноги и плавно поворачиваюсь в сторону шкафа с одеждой. Шкаф должен находиться справа от меня, осталось сориентироваться где право, где лево. Делаю два осторожных шага, чтобы немного привыкнуть к весу собственного тела. Гравитация на корабле составляет ровно тридцать семь процентов от привычной для человека земной гравитации, ученые уверяют, что это золотая середина для космических перелетов.
Я иду медленно и осторожно, и все равно на четвертом шаге чуть не споткнулся, смешно, по пингвиньи взмахнув руками. Возможно для организма сыворотка сна и проходит без следа, но ощущаешь себя в точности, как с похмелья. Через несколько шагов добираюсь до своей цели, смотрю на шкаф с одеждой и думаю, – кто же назвал его шкафом?
Небольшой квадратный короб с двумя вертикально-выдвигающимися полками. На верхней аккуратно сложен рабочий комбинезон, а на нижней стоят легкие полукеды. Не с первого раза нога попадает в нужную штанину, если наблюдать со стороны, мое одевание – это та еще хохма. На то, что я за несколько секунд проделывал на Земле, у меня уходит минут пять, если не больше.
Одевшись, я снова почувствовал себя полноценным человеком. Несмотря на то, что ты один в миллионах километров от родной планеты, передвигаться по кораблю в футболке и трусах как-то глупо и очень неловко. Ну вот, теперь можно подойти к мониторам, сверить свои координаты, относительно координат орбитальной станции. И добро пожаловать – встречай, Марс, а если что не так – мне поможет бортовой компьютер.
