ГЛАВА 1
Телла
Гул ударил по ушам и заставил подорваться в кресле-кровати. Я быстро нажала нужные кнопки, чтобы из уютного диванчика оно вновь превратилось в рабочее место.
Кровать сложилась до огромного офисного кресла с кнопками на подлокотниках, с которых можно было снова менять его форму. Откидывать спинку, поднимать, увеличивать, делать более мягкой или – напротив – упругой. Гелиевые подушки подо мной твердели, принимая форму тела, подстраиваясь.
Огромный плазменный экран на всю стену показывал все входы-выходы из подземного города, вентиляционные отверстия и вообще любые точки сообщения с поверхностью.
– Тревога! Сектор двадцать три! Всем занять позиции! В бой! – мой голос сорвался на хрип.
Ну еще бы! Третья атака за последние сутки! Кажется, твари решили нас доконать!
– У нас снова нападение! – крикнула я в городскую и междугороднюю связь. – Всем
службам повышенное внимание! Внутренники – следить за порядком, не допускать паники. Медикам катастроф приготовиться!
Оповещение прокатилось по городам: лесным, речным, подземным – к каждому дому, по всем административным и офисным зданиям. На разных концах планеты уже знали – у нас очередное нападение тварей. Фиксировали его, подсчитывали, составляя общую статистику. Она очень помогала в войне. Хоть какие-то, но реальные цифры! Учитывая, что мы знать не знаем – сколько врагов и где они вообще-то базируются…
Не теряя ни секунды, я врубила дополнительные плазменные экраны и разрядное поле, в сотни раз усилив защитный купол поселения.
Одновременно с этим воины нужного сектора высыпали на поверхность, вооруженные разрядными пистолетами.
Дверь в кабинет беззвучно открылась, окатив меня прохладным, немного сырым воздухом подземелья.
Не оборачиваясь, я знала – кто пожаловал «на огонек».
Конечно же! Гаоль Андерс! Принесла же нелегкая!
Он должен был зайти ко мне, чтобы согласовать время доклада в лаборатории по поводу нового оружия или систем обнаружения тварей.
– Сейчас не до вас! Ждите! – рыкнула я через плечо.
– Я уже понял, – тихо выдохнул он.
Не отвлекаясь на ученого, я следила за тем, как воины занимали позиции возле одного из центральных выходов на поверхность.
Роботы, которых мы расставляли, чтобы те отвлекали внимание тварей, уже превратились в куски металла и шмотки резиновой плоти. Слава богу, враги пока что не различали людей и подделки. Только так мы и могли их засечь. Потому что никакие приборы, никакая наша аппаратура не видела тварей. Ни тепловизоры, ни датчики, ни даже сенсоры магнитного и электрического поля. Вообще ничего! Твари оставались невидимыми! А бомбы и ракеты на них совершенно не действовали. Исключительно удары плазмой и током.
Биться с невидимым врагом было страшно.
Застывшие, словно каменные лица воинов четко это мне сейчас демонстрировали. Как сражаться, если твари тебя видят отлично, а ты их – нет?
За восемьсот лет войны люди отчасти привыкли, а скорее уж – адаптировались.
Воины улавливали малейшее колебание листвы, травы, пытались ощутить движение рядом.
Одно радовало – твари действовали лишь грубой физической силой. Хотя и использовали подручные предметы. Впрочем, летящие куски роботов воины уже видели. А вот удары из воздуха…
Причем, враги атаковали так, словно они и ходили отлично, и ползали стремительно и летали. Бойцы выстроились тройками. Спина к спине, прикрывая друг друга и открыли огонь.
Это была кровавая бойня. Словно невидимая ярость крушила все на пути.
Те, кто пропускал удары, особенно новички, падали, катались по земле, хватаясь за культи оторванных конечностей, рваные раны. Кровь проливалась во все стороны. Шмотки плоти и части тел летели по воздуху…
Те, кому удавалось успешно сражаться, выпускали разряды в разные стороны – и там вдруг словно вспенивался густой синий туман, затем превращался в зеленоватый дымок и – блюмц – на землю выпадала желтая жижа. А потом враз испарялась. Сколько ни пытались наши ученые найти остатки, исследовать хотя бы молекулы. Ничего не выходило. Ни единой частички тварей нам не досталось.
Мы так и не знали – кто они и как выглядят, когда живые.
Поэтому и боялись их настолько панически.
Тяжело раненные сжигали себя плазмой.
Я руководила обороной поселения уже почти двадцать лет, но к этому невозможно привыкнуть. По крайней мере, мне, женщине и попаданке. Каждый раз я прикрывала глаза рукой, чтобы не видеть… не наблюдать.
Пепел уносил потом ветер…
За все время войны ни один человек не попал в плен к невидимым тварям.
Если из троек выбывали бойцы, их места немедленно занимали резервные, что дежурили у выхода на такой случай. Либо же тройки объединялись с соседними.
Разряды разрывали синеву рассветного неба словно молнии.
Не хватало только раскатов грома.
Омерзительный дождь из желтой жижи выпадал по всему полю боя.
Кровь и оторванные конечности валялись повсюду.
Нынешняя медицина наращивала потерянные члены и органы. Но все равно привыкнуть к этому я не могла.
Я продолжала координировать бой, отдавала приказы – кому из резерва встать в строй, кому из раненых отходить.
К сожалению, всем, кто возвращался в город, приходилось еще и получить легкий разряд или оказаться в плазменном коконе, дабы не привели «незваных гостей». Они иногда цеплялись за одежду людей или оружие, пока оно не работает. Защитные костюмы надевать было нельзя – твари как-то забирались между телом и одеждой, причем, «носитель» совершенно не чувствовал этого.
