У тонких изящных стволов пышных яблонь лежали переспелые плоды. Они опадали на землю один за другим под весом переполняющей их сладости. Те, что срывались с раскидистых ветвей, ломали хрупкие стебли цветов поодаль растущих от них ярким садом.
В светлых завитках волос запуталось и искрилось золотом солнце. Шелковой лентой откинутой на спину соломенной шляпы играл мягкий ветер. На коленях, в юбке светлого платья, Юнона ощупывала крохотные бусинки и вплетала в широкий браслет. Взгляд волшебницы стремился вперед, вдаль, на лице застыла легкая умиротворенная улыбка. Юнона тихо напевала любимую мелодию, заставлявшую брови подниматься и опускаться в такт.
Адам стоял достаточно далеко, чтобы волшебница не прознала о его присутствии. Грудь колдуна тяжело вздымалась, сердце обливалось жгучим стыдом, в глазах дрожью блистала соленая пелена. Он нервно поджимал и кусал губы. Адам хотел подбежать, упасть перед Юноной на колени, склонить голову, почувствовать нежность ее ладоней и молить о прощении. И она бы простила, простила все. Он знал это, он был в этом уверен. Но Адам не мог. Никак не мог заставить себя шагнуть, прогибаясь под тяжестью стыда и страха. Как будет он просить прощения у Юноны, если сам себя не простил?
– Адам, подойди к ней, – стоявший рядом Август положил на плечо друга крепкую руку. – Юнона любит тебя всем сердцем, она простит.
– Оттого мне и больно. Я предал ее…
– Она твоя мать, ей неважно минувшее, ей важен ты сам. Ты разрушал, но теперь-то создаешь. Ты искупил вину, ты восстановил все королевства. Все!
– Все, кроме королевства Эсперан. Я погубил много жизней, свершением добрых дел тут не поможешь. Искупление – всего лишь слово. Благородные поступки не перечеркивают содеянные ранее. – Нахмурившись, густые брови Адама встретились на переносице. – Я должен найти и убить проклятую черную ведьму. Только ее смерть даст мне чувство, что я сделал стоящий шаг – уберег, а не исправил то, что сам же и натворил. Пока не убью колдунью, к Юноне не вернусь!
– Мы обошли весь Сорцерий, но не встретили никого, кто бы знал о существовании черной ведьмы. Ты не думал, что она уже умерла?
– Кто угодно, только не она! Ей нужен Кристалл Желаний, но сама колдунья им владеть отчего-то не может, с ее магией что-то не так. Без Майи она слаба и это лучший шанс. Я должен найти черную ведьму и убить!
– Ты знаешь, я с тобой до конца – пойду, куда скажешь. Однако я убежден, если ты обратишься к Юноне, она почувствует и сможет отыскать колдунью.
– Не сможет, я не пущу ее в столь далекие воспоминания. Не старайся, друг, я не приду к Юноне, пока не сделаю то, что должен.
Адам выпустил из груди дрожащий воздух и, резко развернувшись, пошел прочь от светлого дома волшебницы. Август проводил друга взглядом. Принц чувствовал тяжесть, что скрывалась внутри колдуна. Он хотел бы помочь другу, но не знал как. Адаму нужно простить себя.
Стоило друзьям отвести глаза от Юноны, как она тут же повернула голову в их сторону. Лицо ее стало несчастным, душа разрывалась от сдержанных слез. Юнона знала, что Адам приходил, находился так близко и все же ушел. Она не видела его, она его чувствовала. Не так, как волшебница или провидица, а как только мать может чувствовать свое дитя, даже если она не была матерью по крови.
Август направился к Юноне. Он шел, чтобы задать волнующий вопрос «счастлива ли Алиса?». И если в ответ он услышит «нет», то пройдет сквозь миры, чтобы сделать ее счастливой, попытается что-нибудь изменить. Август сорвал нежный лесной цветок, что повстречался на пути. Конечно, это не послужит утешением, но и Адам, и Юнона были принцу по-своему дороги, он переживал за обоих. Услышав шаги, волшебница обернулась с улыбкой и протянула руку к цветку, точно зрячая.
– Август, не нужно обо мне беспокоиться, – Юнона указала сесть подле на скамье. – Адаму нужно время.
– Ты все знаешь… – Где-то в глубине души принц надеялся, что волшебница о визите сына не ведала.
– Знаю. Ему не просто… Ему никогда не было просто.
– Как я могу помочь Адаму? Тебе? Как подарить сердцам вашим покой?
Юнона замолчала и опустила голову. Она обхватила руку принца и погладила с сожалением:
– Тебе бы самому унять боль сердечную. Август, тебе должно встретиться с Алисой и сказать обо всем вслух, без утайки. И это я тебе не как провидица говорю.
– Есть ли у меня право нарушить ее покой?
– Ей неспокойно… Она остановила ход своей жизни.
– Что это значит?
– Алиса отдалась горю и перестала существовать. Спаси ее, Август! Верни Алису в Сорцерий.
– Но она ушла в Калпсиз, она не хочет быть здесь. Разве Сорцерий не разбередит ее раны еще больше? Почему не оставить ей право находиться по ту сторону?
– Потому что ты любишь ее! Любовь не только величайшая из магий, любовь еще и лучшее лекарство. Твоя любовь исцелит, ты вернешь ей жизнь! Калпсиз Алисе стал чужд, сердце ее осталось в Сорцерии, и потому она не видит в печали просвета. Анна погибла на наших землях, ее душа, ее свет – здесь. По ту сторону, дома, Алиса никогда не почувствует сестру. – Юнона, пресекая нерешительность принца, подтолкнула его: – Твое сердце зовет тебя, нужно этому зову следовать. И не важно, что из этого выйдет, главное, ты будешь честен и с Алисой, и с собой. Любовь нельзя прятать. Ступай в Калпсиз! Ступай прямо сейчас!
