Глава 1, в которой мы знакомимся с Соней, а Соня знакомится с новым городом.
Студенческая жизнь начинается со студенческого же общежития. Правда, слово «общежитие» иногородний студент услышит только один раз – когда комендант будет зачитывать правила проживания. После этой волнующей минуты и до выселения (вольного или невольного) его домом на пять лет становится ОБЩАГА. Если, конечно, ему не надоест разнузданное веселье, и он не сбежит на съемную квартиру.
В сей храм студенческой жизни меня привезли родители на белом (не стоит и надеяться, что Мерседесе) представителе отечественного тазопроизводства. Звучит непатриотично, хотя машинку я нашу, в общем-то, уважаю. Уже много лет она служит верой и правдой папе, который морально готовится передать ее в наследство Игорю. Игорь – мой дорогой старший братец, не выдержавший в родных просторах все каникулы и уже неделю отмечавший наступление нового учебного года в городе Н***. Ему-то на руки меня и сдали.
– Сонечка, комната уютная, с соседкой, может, повезет. Вечером позвоним. Как только соскучишься, приезжай.
– Мам, не переживай, я буду ее развлекать, а в свободное время заставлять учиться, – успокоил братец.
Я, конечно, люблю своих родителей, но все же была рада, что вырвалась на свободу. И мне хотелось летать, кружить по незнакомому городу, в поисках кого-то и чего-то – или совершенно бесцельно!
Так-то на Игорька я не очень рассчитывала. Мы погодки, и даже в некоторой степени дружны, но его знакомых женских лиц почему-то смущает мое лицо рядом с ним. Так что после парочки недоразумений с объяснениями и букетами в извинение (за что?!), Игорек старается не появляться со мной на людях. По крайней мере, тех людях, где теоретически могут быть пресловутые лица. Правда, братцу пришлось клятвенно заверить родителей, что ближайшие дни он посвятит моему ознакомлению с географией местности.
– Игорек, неужели ты и впрямь потратишь на меня хотя бы остаток сегодняшнего дня? А как же твоя личная жизнь, не рассердится?
– Моей личной жизни будет полезно немного понервничать, если вдруг ей передадут, что видели ее личную жизнь с какой-то незнакомой дев… хм… девушкой.
– И кто на этот раз переполнил чашу твоего человеколюбия? Кому ты хочешь подпортить нервишки?
– Есть одна. Будете хорошо себя вести, познакомлю.
– На сколько процентов близка к твоему идеалу?
– Идеалом там и не пахнет. Но сиськи клевые.
– О, вот так и гибнет романтика в нашем пошлом мире.
– Да ладно, я шучу. Так себе они. Зато мы с ней прикольно проводим время.
В комнате никого не было. Когда мама сказала, что мое новое жилище выглядит уютно, она явно пыталась меня успокоить. Потому что иначе пришлось бы думать, что к сорока годам у нее начались проблемы со вкусом. Комната выглядела скромно – старые обои, мебель еще старше, банка с паутиной на подоконнике, спрятанная за жиденькими шторами. Однако то, что за стеной нет хозяев дома (то бишь, родителей), перечеркивало все недостатки. Это мой уголок, мое собственное пространство! Конечно, его придется делить еще и с другой девушкой, но если мы станем подругами, в этом не будет никакой проблемы.
Осталось определиться, как лучше потратить время до вечерней экскурсии с Игорем. Комната небольшая, часа-двух хватит на влажную уборку. Останется разложить вещи и освоиться на местной кухне. Тогда я успею поискать в инете ближайший фотосалон, чтобы потом распечатать фотографии. Я пока не придумала лучшего применения своему таланту, чем устраивать мини-галереи на стенах собственной комнаты. А вдруг ко мне зайдет устроитель выставок, оценит мою гениальность и возьмет в свои руки ее продвижение, раз уж у меня самой на это духа не хватает.
Не являясь шмоточницей и шопоголиком, богатого выбора прикида, способного произвести неизгладимое впечатление на город и его жителей, в моем новом-старом шкафу обнаружить не вышло. Надев обтягивающие джинсы, майку и легкую куртку, я побежала на этаж ниже, в комнату брата. Там мне пришлось побывать лишь единожды – когда год назад мы с родителями привезли сюда дорогого родственничка. За это время ничего не изменилось: все то же несоответствующее числу живущих количество тапок перед дверью и типичный мужской беспорядок – за ней. Единственная перемена заключалась в блондинке, пристроившей свою прелестную головку на плече у симпатичного парня и закинувшей бесконечные ноги на обшарпанную табуретку.
Несмотря на то, что мне пришлось признать себя гадким утенком в тот момент, я все же успокоила себя тем, что, по крайней мере, лучше вписываюсь в интерьер. Правда, ну что здесь делает эта красотка? Ей по законам эволюции необходимо находиться сейчас в ресторане, либо в недешевой машинке, едущей в ресторан. Этот вопрос меня так заинтересовал, что минут на пять я уставилась невидящим взглядом в один из мониторов на столе
