Такая жизнь напоминала рельсы, по которым можно бесчувственно ездить вперёд и назад, покорно ожидая, пока изношенные колёса окончательно не отвалятся
«Я честно не знаю, как это объяснить, но… мне кажется, что за мной следят. Я чётко знаю, что я на верном пути. Ты сочтёшь меня безумцем, но эта мысль уже полностью захватила меня.
Я всё ещё очень тоскую по природе. По настоящей, а не той, что они создали искусственно. Это лишь имитация, пространственная иллюзия среди блочных комнат.
Они так ловко убедили всех в том, что слово «улица» и «смерть» разделяет знак равенства, что мы сами зарылись под землю, как черви, ползаем в этом скоростном метро… И моя любимая часть про… как же там было? По телевизору ещё постоянно крутили… Кажется, «непроглядный туман-убийца высотой в пять этажей» и что-то там про… Не важно. Люди до сих пор пропадают. Они-то, конечно, спишут это на «туман», внезапно просочившийся в квартиру.
Я докажу тебе, что есть нечто гораздо страшнее, чем наш наземный город с подземными ходами и монстрами с той стороны стен. У меня уже всё готово. Приходи в парк, и сам всё увидишь, только что бы там ни происходило, не вмешивайся.
У меня будет нож с поэтичным названием «бабочка», так ты и узнаешь, что это был я»
1
– В завершении нашего курса, я бы хотел подчеркнуть основные моменты, – судорожно жестикулируя руками, неспешно пошаркивал лакированными туфлями щуплый историк в изрядно поношенном костюме.
Это был Ричард Грэй. Он, сутулясь, монотонно пересказывал историю Нового времени, пока ученики боролись со скукой. Несмотря на то, что каждый был занят своим делом, у всех была общая цель – досидеть до звонка.
– Для обеспечения всеобщего благополучия и безопасности, было необходимо предпринять ряд действий, которые смогли бы обеспечить людям спокойную и счастливую жизнь. Что ж, – он оторвал взгляд от пола и устремил его на учеников, – хочу отметить, что ряд таких решений не заставил себя долго ждать. – убедившись в том, что забрал столько внимания, сколько он был способен, Ричард опять уставился в пол и продолжил, неуверенно шататься по кабинету: – Для того, чтобы люди больше не боялись умереть или сойти с ума по дороге домой, повсеместно была успешно внедрена хитрая система тоннелей, соединяющая всё в нашем городе. Это сейчас привычные нам многокилометровые подземные ходы оборудованы всем необходим для комфортного и быстрого перемещения никак нас не удивляют, а в тогдашней, казалось бы, безвыходной ситуации это была надежда на лучшую жизнь, – сухо бормотал историк, присев на край стола.
Казалось, что его тусклую речь остановилось послушать само время. По крайней мере так думал Алекс Родригес, утомлённо поглядывая на часы. Он был самым обычным парнем без выдающейся внешности. Правда его внешний вид несколько отличался от остальных учеников. Уж больно заношенный до дыр синий свитер с выцветшими звёздочками выдавал в нём человека, вылезшего из эпохи, лет сто как прошедшей. С ним мог посоревноваться, разве что, историк. Но его за это никто не осуждал: все были слишком безразличными, от того и толерантными до всего подряд. Нынче век диктовал моду на приставку «само-»: саморазвитие, самовыражение, самосаботаж и самоубийство. Впрочем, понимание этого позволяло свободно идти на эксперименты, чтобы выделятся из толпы, которой на тебя плевать.
Алекс изрядно подустал изрисовывать тетрадь, и охотно искал себе новое развлечение, чтобы прогнать скуку. Батарея на телефоне предательски разряжалась, и Алекс ничего лучше не придумал, чем искать какую-нибудь возможность уцепится за любую неоднозначную деталь в рассказе Грэя. К счастью, такая деталь вскоре нашлась, и он, долго не размышляя, решил прервать нудное повествование в надежде сменить тему на что-нибудь более интересное, а не очевидную всем данность:
– А не легче было сделать обычное мосты между домами, так бы сэкономили на освещении?
– Родригес, – раздражительно ответил Ричард, так как до безумия не любил вопросы не по теме, а уж тем более несерьёзные, – ты фантастики пересмотрел?
– Вообще-то, я сэкономить пытаюсь.
– На таких вещах не экономят, – ответил историк, остановившись посредине кабинета и поднял вверх указательный палец. – Правило номер один, – сурово скомандовал он.
Все ученики тут же хором ответили:
– Жизнь священна, и никто не вправе её отнять.
– Второе правило, – громче сказал учитель и поднял второй палец.
– Безопасность – неотъемлемая часть жизни.
– Третье! – крикнул он и оттопырил третий палец.
– Выбор не должен быть ограничен.
Пустые глаза и тупая речь в унисон засыпала учителя в ответ. Это были не слова – набор букв, не отражающие никакой ясности сказанного, потому что никто не предавал этому большого значения и принимал за чистую формальность. Однако учитель был доволен проделанной работой, он выпрямил спину, и, продолжая бесцельно слоняться вдоль стола, обратился к Алексу:
– Ну и негласное правило любой школы…
Он пристально вслушивался в тишину, исходящей от аудитории.
– Когда учитель входит… – намекал он.
– Пусть делает это тихо, – раздался выкрик.
– Всем плевать на него, – подхватил второй.
