А.В. Шарычев
СОН ИВАНА
Вновь открываю я свою тетрадь,
Чтоб рифмой в строки ловко написать
Историю одну; чтоб можно почитать
Её вам было на досуге.
Внемлите этой рифме, други.
Когда в сиянье солнце лик свой кажет
Лучами обнимая шар земной,
И воздух от росы так свеж и влажен,
Что бодрость накрывает с головой
Всё наше существо; и новый летний день
Восторгом душу наполняет,
Когда уходит грусти даже тень,
Когда на сердце музыка играет,
Тогда и стих слагать совсем не лень.
Холодною ж зимой, для мысли нет веселья,
С трудом дружуся в это время с головой,
И каждый день, как будто бы с похмелья,
Нет путной думы в голове пустой.
Скрипя умом, мелодию слагаю,
Но, строчка, две и я уже шагаю
Легко в звучаньи ритма своего,
Как это происходит, я не знаю…
Зима, иль осени печальная картина,
Жар лета и весна – мне всё едино,
Я про сезон упомнил для красы,
Мысль тормозит лишь из-за «Тизерцина».
Его в вечерние часы на сон грядущий принимаю,
Чтоб спать спокойно было мне,
Чтоб не метаться как на медленном огне
В бессоннице проклятой и докучной.
О, это мука, доложу я вам,
И не поддаётся то словам,
Что ощущается сознанием моим,
Когда безумным взором по углам
Ищу я тех, кто невиди́м.
И в голове моей, как шум и гам
Те голоса на миг не умолкают,
Которые, мой разум создал сам.
И говорят они, кричат, хохочут,
Спать не дают и нету мочи
Внимать им в этой сонной тьме,
В томленьи этой вечной ночи.
Злой ветер за окном хрипит,
И мёртвый свет луны струится
Сквозь дымку облаков;
Не спится, как счастлив тот, кто спит…
И вот уж год пилюли пью
И наконец-то крепко сплю,
Но ум мой притупился сильно,
И вряд ли б рифму я осилил,
Коль б дозировку не сменил.
Сейчас же, оптимум нашёл
И снова стиль и слог обрёл.
(Хотя, их может и в помине
Вовсе и нету у меня),
Пишу, как будто бы шутя -
И в этот миг я счастлив в мире.
Отвлёкся, где же мой рассказ?
А он то будет сей же час,
Вперёд, перо мое шальное,
Звучи, мой бодрый мысли глас!
Глава 1
Всё это было до того,
Как неизвестный миру вирус
В короне вдруг воссел на трон;
Года на три я отодвинусь
От этих пагубных времён.
Вот едет некто, человек,
До тридцати ему нет года,
В окно любуется природой,
Несёт его машины бег.
Таксист-извозчик правит лихо,
Магнитофон играет тихо
И ветер с шумом бьёт в салон
Через открытое окно.
Проходят фуры караваном,
Быть может, из далёких стран,
А у обочин, по канавам
Расставив свой нехитрый стан,
Торгуют дачники товаром.
Верста мелькает за верстой,
Летит бескрайняя дорога,
Простор охватывает око
Не пресыщаясь красотой.
Вокруг леса, поля и реки,
Вот деревенские дома,
Что строилися век от века
Намёткой русского ума.
Приятны для души картины
Родной отчизны дорогой,
Эх, Русь, люблю твои седины,
Един я, родина, с тобой.
Вот у столба венок поставлен,
Посмотришь дальше, вон другой…
Кто ж тут так быстро и случайно
Расстался с буйной головой?
Где вы, куда ушли отсюда,
Прервав свой краткий жизни путь?
Зачем мы все идём до туда
И нет возможности свернуть?
Дорога, глупая дорога…
Тут он пришёл в себя немного,
Развеяв грёзы наяву,
И рассмеялся грустно, строго,
И закурил ещё одну.
От выпитого пива
Голова шумит,
Ещё глоток и снова
Принят бодрый вид.
Как назовем героя?
Наверное, Иван,
Такое имя для славян
Весьма, весьма знакомо.
Вот, значит, они едут
Ваня и таксист,
Ведут они беседу:
«Этот «порох» чист
Как снег в горах Алтая,
Уж я-то это знаю,
Я, так сказать, из лиц,
Кто вечно покупает…»
– Не надо, говорю, -
Ваня отвечает.
Я «хмурый» не люблю,
Я «скорость» обожаю.
«Был амфетамин,
Но щас не дозвониться,
«Солянка» только есть,
Не хочешь ли убиться?»
– Да что же, значит здесь
Как и у нас разруха?
Где сел, там же и слезь,
Беда-беда, непруха.
«Ты б в Питер поезжал,
Там «марки» и грибы,
Как эти вон столбы.
Куда бы не шагал
Везде найдёшь отраду,
Кислотные дожди
Там льются до упаду,
Тут этого не жди.»
– Что и говорить,
Культурная столица.
Понял я давно к чему
Ведёшь, не сбыться
Задумке всё ровно.
Кумарит вон тебя,
Ты «порошок» и хвалишь,
А сам, наверно, знаешь,
Что есть и «скорость» для меня.
«Хорош напраслину взводить,
Не знаю я, вот гадом быть!
Приехали, звонить иль не звонить?»
До города добравшись наконец,
Иван задумался печально:
«Изрядно пьян, от «гречки» мне конец,
Взять «соли» тупо и банально,
Хоть всё же это бычий кайф,
Но приход необыкновенный!
Вмиг растворяешься в вселенной,
Жаль, что безумный потом драйв,
А отходняк – избави боже…
Ну если только так, немножко.»
– Звони на счёт «солей», извозчик!
И вот уже «закладку» доставая,
От радости повеселел Иван,
Под нос чего-то напевая
Отправился к себе, как в ресторан.
Идя на съёмную квартиру,
Момент экстаза предвкушал,
И показавши фигу миру,
Свою реальность создавал,
И знал, что скоро будет бездна…
Вот вожделенный миг, укол,
И стало всё чудесно,
Сознанья луч во тьму ушёл
И осветил там неизвестность.
Скользнувши в море эйфории
Наполнил светом он простор,
И растворился в этом мире.
Под занавесью век, как штор
Минуты три Иван валялся,
Глаза открыв, он разбежался,
Пошёл по комнатам бродить
И сам с собою говорить…
Теперь оставим мы Ивана,
Чтоб можно было нам судить
Каков бывал он вне дурмана,
Каков бывал, когда не пьяный,
Ведь мог и без того он жить.
Нет, далеко он не таков,
Не крыса из эксперимента,
Что от момента до момента
Лапкой скребёт у рычажков
Для новой дозы наслажденья.
