Фигура монаха перед глазами появилась неожиданно. Вот вроде бы не было никого, а вдруг перед глазами появилась фигура в черной рясе. С одной стороны, ничего удивительного – рядом монастырь. С другой стороны, фигура была какая-то странная: вроде как деревья через нее просвечивают, и не идет по земле, а плывет над ней, а точнее зависла и слегка колышется. А с чего колыхаться? Ветра нет совсем. Веточки сосен замерли неподвижно. Агафья обмерла и, чтобы не упасть, оперлась рукой о ствол дерева. Женщина служила в господском доме кухаркой и сегодня отпросилась на пару часов, чтобы посетить праздничную службу. День выдался жаркий, солнышко припекало ощутимо, поэтому кухарка свернула с тропинки под покров сосновых веток – в тени все же идти легче. Несколько молодых сосенок прильнули ветками друг к другу и образовали что-то вроде шалашика. Шагнув под эти ветки, Агафья поняла, что зацепилась подолом юбки за сучок, нагнулась, чтобы отцепиться (юбку беречь надо – она денег стоит). Получилось это не сразу, но именно в тот момент, когда женщина подняла голову, она увидела фигуру в черном.
Монах парил над землей, и хотя он не приближался к кухарке, у нее от ужаса свело ноги:
«Это он!» – поняла женщина. Призрак, о котором говорили жители рязанского села Солотча уже с полгода. Его уже видели не раз. Вот и Агафье довелось его повстречать. Она испуганно крестилась, но видение не исчезало.
– Изыди! – произнесла кухарка и перекрестила уже не себя, а призрака.
Однако призрак на крестное знамение не отреагировал, он никуда не собирался исчезать, а только перебирал руками четки, смиренно склонив голову.
– Чего тебе? Что ты тут ходишь? – пошла в наступление Агафья. Она была решительной женщиной, к тому же не обделенной физической силой и была готова дать отпор даже нечистой силе. Однако призрак вопрос оставил без ответа. Вместо этого он запустил руку в карман, достал молитвенник и стал читать. Впрочем, какую именно молитву произносили уста призрачного монаха, кухарка понять не могла, до ее слуха доносилось едва внятное бормотание. Женщина предприняла попытку убежать прочь, но в глазах у нее помутилось, и она потеряла сознание.
***
– Господа! Сегодня один из самых важных дней вашей жизни, – голос ректора Московского университета звучал торжественно, поднимаясь ввысь к самому потолку актового зала.
– Вам довелось учиться в стенах старейшего учебного заведения нашего Отечества. Теперь вам предстоит длинная дорога по выбранной стезе. На вашем пути будет немало сложностей и трудностей, ибо дело, которое вы выбрали – служение закону – не может быть простым. Однако это очень благородное дело, своей деятельностью вы должны нести обществу правду и справедливость, защищать невиновного и привлекать к ответственности виновного. Пусть знания, которые вы здесь получили, станут верной опорой для вас. Да сопровождают вас всегда упорство, верность служебному долгу и закону.
В актовом зале Московского университета 25 мая 1906 года шло торжественное вручение дипломов выпускникам юридического факультета. Лица молодых (а порой и не очень) людей были сосредоточены. Противоречивые чувства охватывали душу каждого из них. С одной стороны, распирало от гордости – цель достигнута, образование получено. Впереди служба, если повезет, то за очень неплохое жалование. В глубине души каждый уже представлял свое имя на передовицах газет в качестве успешного адвоката, принципиального судьи или на худой конец – прозорливого судебного следователя. Однако, с другой стороны, – закончились студенческие годы. Что может быть лучше беззаботных студенческих лет! Пусть бедных, наполненных напряженной учебой, страхом перед строгим экзаменатором, но зато в то же время каких беззаботных, веселых. Нет ничего крепче студенческого братства, нет ничего веселее студенческих посиделок.
После завершения официальных речей и вручения документов об образовании новоиспеченные юристы высыпали на университетское крыльцо.
– Господа! Свершилось! Мы – юристы! – раздался голос первого заводилы курса, большого остряка и шутника Александра Раевского. – Россия с надеждой смотрит на нас. Мы должны стать опорой в борьбе за законность и справедливость. Ура! Ура! Vivat Akademia!
– Ура! Vivat Akademia! – хор голосов подхватил слова Раевского, в воздух полетели студенческие фуражки. В порыве чувств Раевский кинулся обнимать своего однокурсника – Петра Железманова. Однако момент он выбрал не самый удачный: Железманов нагнулся, чтобы поднять упавший головной убор. В результате оба потеряли равновесие и чуть не упали.
– Осторожнее, Саша, – несколько остудил радостный пыл друга Железманов, – не хватало нам в такой день кости переломать.
– Грустишь? – присмотрелся, наконец, к состоянию товарища Раевский.
– Да, жалко, что расстаемся. Поверьте, друзья мои, мы сегодня прощаемся с самой прекрасной порой в своей жизни. Никогда мы не будем так беззаботны, как были в эти годы. Впереди служба, а это ответственность и немалая.
– Ты же сам мечтал побыстрее приступить к работе, говорил, матери с сестрами легче будет? – удивился Раевский.
