– Дети! Сейчас мы с вами пройдем в зал, где представлена история начала века благоденствия, – учительница привычно шагнула на пол выложенный плитами из натурального мрамора, слегка потертого шагами миллионов посетителей.
Все ученики, отдельной группы восьмого периода обучения школы исторической науки, поспешили следом за ней.
– Прошу вас расположится в креслах. Сейчас мы просмотрим фильм. Этот фильм был снят в то время, когда широко применялись пластмассовые носители информации.
Так как это наша последняя экскурсия на сегодня, то вы все получите информационную матрицу этого фильма. Вот ваше задание: преобразуйте матрицу, так как вы хотели бы чтобы события приобрели новый оттенок и новую линию. Из предыдущих выполненных работ вы уже знаете, что матрица не даст поменять главную схему. Кирилл, что бы ты хотел внести в информационную матрицу далекого события?
– Варвара Семёновна, а можно я внесу туда самого себя?
– Это хорошая идея! Только согласуй её с поведенческой линией остальных героев!
– Алёна, а ты не поделишься с нами своей идеёй?
– Можно я внесу в сюжет пятерых учеников нашей группы?
– Мне нравится твое предложение! Как ты считаешь, может, стоит усложнить твою идею и пригласить для работы тех ребят, которых ты собралась вносить в матрицу?
– Ой, как вы это классно придумали! – Алена от восторга захлопала в ладоши.
– Вот и умница! А сейчас давайте смотреть кинофильм. Вам, как будущим историкам, он будет продемонстрирован со старинного носителя и на старинной аппаратуре.
– Как это здорово! Мы в школе всем расскажем, что для нас из архива была взята такая редкость!
– Я рада, что вы оценили усилия нашей школы! А теперь – давайте смотреть фильм!
* * *
Не думаю, что начало этого дня чем-то отличалось от сотни других! Серая муть не оставила и просвета на небе… Как неохота вставать, тащиться сквозь бесконечный дождь на работу!
– Работа, работа и снова эта чертова работа! – чертыхалась я, плетясь в ванную. Тут ещё пульт от телевизора куда-то завалился и один тапок мой толстый котяра утащил под диван. Кофе не бодрил приятной горчинкой, а был такой же, как и погода за окном, тускло-серого вкуса.
– Все, все! – потрепала я кота за ухом. Привычным ритуалом поправила косметику на лице парой штрихов, припудрила носик и в путь. Почему дорога к месту, где я свое ремесло меняю на небольшую толику денег, так мало вызывает у меня приятных ощущений? Просто иду, тупо смотрю под ноги на серую ленту тротуара, привычно пробегаю глазами скучные объявления на стенке трамвайной остановки.
Запрыгнула на подножку трамвая я так, словно хотела убежать от этой бесконечной сырости и слякоти. Пальцы рук, мокрые от дождя, никак не могли выудить нужные монеты из кошелька.
– Что же это вы, милочка, мокрая такая? Вы что? Только что прибыли из деревни Бражниково? – осведомилась у меня кондукторша немалых габаритов.
– По телику показали – как там все затопило, жуть просто! Да ещё дождем ихнюю плотину прорвало.
Голос её показался каким-то липким и скучно – тусклым. "О боже! – вздохнула я в уме, – почему сегодня даже этой тетке есть до меня дело? "
Слышала как-то поговорку: «Беда не приходит одна», а неприятности, они что, тоже в обнимку парами ходят? Вышла на своей остановке, подвернула ногу. Вскрикнула от боли: растяжения вроде нет, а вот каблук лежал рядом. Туфли новые, только неделю назад купила! Времени в обрез, да ладно ещё, будка обувщика оказалась поблизости.
Молодой смуглый парень сразу проникся моей бедой, утешил и сиюминутно стал прилаживать каблук на место. Нервов за эту минутку извела я порядочно. Опоздание на работу не входило в мои планы по двум причинам: первое – скорее хотелось в теплое помещение, второе – не хотелось нарываться на пристальный взгляд своего начальства. Странная вещь – время! Вечно его не хватает, да и в течение дня тянется оно неодинаково. Как бы между прочим, сказал один мой знакомый физик: «Время имеет неодинаковую консистенцию и объёмную плотность», фиг с ней, с этой плотностью, пусть даже и объёмной. Только утром время летит быстро, а вечером тянется, тянется.… Вот и сейчас, когда делать нечего, остается ждать, стоять, как цапля на болоте, с поджатой ногой, да разглядывать близлежащие дома.
Мой равнодушно-скучающий взгляд скользил по фасаду светло-зеленой «хрущёвки», цепляя окна и балконы.
И тут я заметила её. Что сначала привлекло мое внимание: неестественное выражение лица этой, несомненно, пожилой женщины или её неряшливые волосы, какие-то липкие и словно щупальца спрута беспорядочно разбросанные по плечам. Мне показалось, что она мертва, нельзя же так долго и неподвижно сидеть, опираясь одной рукой на перила балкона? Но нет, вот она медленно подняла руку и отбросила мокрую прядь волос со лба.
Рядом я увидела цветок. Не весь конечно, только верхушку, но признаюсь вам, ничего подобного раньше я не видела! Мелькнула нечаянная мысль: это женщина сняла свой парик, и он грязной прошлогодней соломой лежит от неё по правую руку. По-моему, я поторопилась с определением цвета этого растения. Светло – серую не то листву, не то пряди, словно у степного ковыля, разбавляла слабая зелень, а вот кончики его горели багрянцем позднего заката. Да и размеры этого цветика – семицветика, как я его окрестила сразу, были внушительные, в высоту возвышался он почти вровень с сидящей рядом хозяйкой.
