На мясистом облаке, висевшем аккурат над золотым шпилем Петропавловки, сидел ничем не примечательный мужчина в большой широкополой шляпе. В его внешности не было ничего такого, что в уголовном розыске принято называть «особыми приметами». Средний рост, неопределенного цвета волосы, правильные черты лица… Пожалуй, его можно было отнести к той категории людей, после встречи с которыми вы не можете вспомнить ни их имени, ни цвета глаз, ни звучания голоса. Только шляпа выпадала из имиджа этого подчеркнуто заурядного человека. Казалось, что незнакомец надел ее нарочно: сними он ее – и окружающие вообще перестанут его замечать. Будут плюхаться ему на колени в маршрутках и… Хотя, простите, какие, собственно, маршрутки на облаке?
Человек задумчиво курил и внимательно разглядывал стеклянный шарик, который держал перед собой на вытянутой руке. Полы его черного плаща развевали порывы промозглого ветра. Чуть поодаль стоял граненый стакан в железнодорожном подстаканнике. Время от времени человек отвлекался от созерцания и медленно прихлебывал из него крепкий чай с лимоном.
Если бы вы вооружились подзорной трубой, то наверняка заметили, что мужчина не один. На плече у него блаженно развалился толстый пятнистый крыс, который тоже с удовольствием затягивался чем-то курительным и вонючим. Зверек явно скучал: время от времени он посматривал на шарик, но надолго на нем не сосредотачивался.
– Ноябрь – один из самых премерзких месяцев на земле, – наконец проговорил странный человек бесцветным голосом, слегка поежившись. – Особенно здесь, в Питере. Досмотрим своих протеже и домой, да, Костик? Может, у нас и скучновато, но, во всяком случае, нет всех этих заморочек со сменой погоды…
– Угу, – промычал крыс и яростно зачесался. – Достали меня эти блохи! Слушай, док, у тебя случайно никакого средства от этих тварей не завалялось? А то мои таланты на насекомых не распространяются. Я уже их и силой мысли, и голубым сиянием… короче, чего только не испробовал! Не поверишь, один раз даже попытался помыться противоблошиным шампунем местного разлива. Ну, ничего их не берет! Знал бы заранее – воплотился бы в какую-нибудь ящерицу, честное слово!
– На, спрыснись, должно помочь, – ухмыльнулся мужчина, протягивая ему небольшой баллончик, с виду очень напоминающий дезодорант. – А с каких это пор ты вдруг перевел меня в доктора? «Шеф» мне нравилось больше.
– Какая тебе разница? – хихикнул крыс, суетливо распыляя на себя содержимое баллончика. – Имени-то мы себе не придумали. Недосуг. Вот и откликайся теперь на все, что более или менее соответствует рангу… Слушай, а он действует! – Говорящий крыс с человечьим именем Костик замер, прислушиваясь к ощущениям. – Они больше не кусаются! Ну, спасибо, дорогой, удружил. Вот оно счастье! Отныне перевожу тебя в полковники! А хочешь, будешь мессиром, как тебе такое звание, а?
– Оставь в покое Булгакова! – нахмурился человек без имени. – Мне эта твоя начитанность уже вот где сидит!
– Заметано, док! Полковник, так полковник.
Крыс с наслаждением затянулся отложенным на время дезинфекции бычком и зевнул. Посидев спокойно около минуты, зверь неожиданно громко заголосил хрипловатым фальцетом: «Ах, како-о-ой был мужчина…». Случайно оказавшаяся поблизости чайка испуганно шарахнулась в сторону. Герой песни страдальчески поморщился, но ничего не сказал.
Закончив петь, Костик снова заскучал.
– Слушай, хватит пялиться в свою гляделку! Все равно уже, что сделано, то сделано. Лучше бы доклад подготовил. Все равно отчитываться придется перед Вышестоящими…
Полковник молчал, всем своим видом показывая, что не собирается прерываться от созерцания стеклянного шарика. Внутри «гляделки» было вмонтировано что-то вроде телевизионного экрана. Картинки менялись в непонятной и бессистемной последовательности. Толпа людей на Невском, компания, распивающая пиво в квартире, какой-то морской курорт и парочка, томно лежащая на берегу… Персонажи вели себя совершенно естественно, видимо, не подозревая, что являются объектами скрытого наблюдения.
Никаких кнопок или пульта управления у загадочного предмета не имелось, однако Полковник (если не возражаете, с этой минуты будем называть его так) каким-то образом умудрялся «перелистывать» сюжеты. На одни из них он тратил не более пары секунд, на другие – гораздо больше времени.
Чем внимательнее человек смотрел внутрь, тем более беспокойнее становился его напарник. Наконец, крыс решился: он набрал полные легкие воздуха и залпом выдохнул:
– Холодно, что-то… Может, по коктейльчику сообразим?
– Опять ты за свое? – человек на мгновение оторвался от стекляшки. – Ты же буквально вчера клялся и божился, что после последнего случая ни капли в рот? Или это мне приснилось?
Костик как-то по-собачьи поджал под себя голый хвост и понурил усатую морду.
– Да ладно тебе, я же так, чисто для сугреву…
– Ага, «для сугреву», – передразнил его человек. – Может тебе еще и косячок забить?
Крыс нервно зачесался, пряча глаза.
