Шёл самый обычный день на работе – я слонялся туда-сюда и занимался, по своему обыкновению, ничем. Ничего не предвещало беды, я, как и всегда, стоял в слепой зоне камер и заглядывался на людей, – старался понять, что происходит у них в головах. Вот идёт девушки со страшно раздутыми губами, в огромной дутой куртке, с малюсенькой сумочкой под мышкой; вот идёт вся такая mademoiselle с надменным лицом, в сильно обтягивающих лосинах и неприлично коротком топе, не выпускает из рук телефон, а рядом с ней идёт, как телохранитель, её boyfriend – здоровый лысый бородач; вот пара подростков выходит из примерочной, все красные, запыханные, весёлые, но с виноватым видом, – надеюсь, они там только целовались; а вот и бабушка с дедушкой идут под ручку и милуются – просто не насмотреться – и в жизни не скачают приложения нашего магазина; вот плетётся по торговому залу молодая пара: оба с лицами раздражёнными, недовольные жизнью и друг другом, такие всегда ругаются в примерочных и на кассе. А это мои любимые – боров-отец с маленькой дочкой, он вечно спешит уйти из магазина, а девочка пытается скупить все безделушки, из которых ни одна ей не пригодится.
Мои наблюдения прервала тяжёлая и уверенная поступь менеджера. Летящая походкой она разрезала воздух. Я осмотрелся по сторонам в надежде найти себе занятие, чтобы создать видимость деятельности. По мере её приближения моё сердцебиение учащалось, дыхание становилось тяжелее и глубже. Бросив на меня грозный взгляд, менеджер пролетела дальше, но, не успел я выдохнуть, остановилась. Искусственно замедляя движение, она повернула голову и крикнула: “Займись уже ремнями!” – и полетела дальше.
– Но это невозможно! – завопил я. – Дело обречено!
Я должен был перевесить огромную кучу ремней в маленький уголок около кассы. После моих слов менеджер за секунду примчалась из другого конца зала, встала вплотную и тихо, тоном мудреца, сказала: “Кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – ищет оправдания.” И я остался один на один с этой мыслью. Продвигаясь к кассе походкой обречённого на плаху, я осматривал этот маленький уголок.
Три из четырёх касс работали, а поток желающих потратить деньги на ненужную им одежду и бесполезные безделушки с каждой минутой только увеличивался. Я нехотя занял последнюю кассу и на манер работника общепита заголосил во всё горло: “Касса свободна!” Ожидающие всем скопом ринулись ко мне, но давки, как это часто бывает, к моему превеликому удивлению, не случилось. Все вдруг остановились и пропустили вперёд двух девушек: одна везла другую на инвалидной коляске.
– Хоть какая-то польза от меня, а? – шепнула колясочница подруге и обе рассмеялись.
Я смутился. Потупив взгляд, стал оформлять им две одинаковые кофточки и двое одинаковых джинсов, то и дело поглядывая на них. Та, что была на ногах – красотка с огненными волосами и чуть заметными веснушками – не сводила с меня глаз ( чем ещё сильнее смущала), а вторая – та, что в коляске – изредка поднимала глаза и стеснительно улыбалась. Этот взгляд я запомнил на всю жизнь.
– Картой, – послышался тоненький, чуть ли не писклявый, но тёплый и приятный голосок.
– Что? – глупо переспросил я.
Смотря на меня сверху вниз, ёрзая в своей коляске, девушка с иссиня-чёрным каре, в больших очках с толстой чёрной оправой и зелёными большими глазами, хихикала, заметив мою растерянность. Она указывала глазами на терминал. Я пришёл в чувства, провёл оплату и выдал два пакета. Платила она. Дамы стали неторопливо удаляться, а в это время внутри у меня что-то разорвалось. Я чувствовал себя беспомощным, в то же время испытывал дикое желание броситься вдогонку, положить руку на плечо той девушке и что-то сказать…
На кассу подошла наша постоянная клиентка, пренеприятнейшая особа – огромная тётка, похожая на жабу, и сбросила огромную кучу смятой одежды на мой кассовый стол. У меня забегали глаза: девушки – жаба – девушки. Какой же кинематографичной мне показалась следующая сцена! Я пулей выбежал из-за кассы и подлетел к девушкам, присел так, чтобы мои глаза оказались на уровне с её глазами и пристально всмотрелся в них. Как назло, у меня не было с собой ни телефона, ни бумаги с ручкой, хотя обычно я носил всё с собой. Я нервно мямлил что-то про обмен номерами, про судьбу (ну что за пошлость), а девушка смотрела на меня изумрудными глазами из-под очков и краснела, пока её подруга еле сдерживала смех.
Оказалось, девушку зовут Мия. Редкое имя. В тот момент оно стало моим любимым, и я захотел назвать так свою дочь. Я так и сказал, но мне не поверили. Однако, Мия прельстилась, сама записала мой номер и обещала написать сегодня же, а я, обессиленный и воодушевлённый, отправился обратно. Под крики мерзкой тётки с одной стороны и моего менеджера с другой я встал за кассу, выслушал всё, что обо мне думают и под одобрительные смешки в толке продолжил заниматься любимым делом.
