Это была лучшая поварешка, какие Эмили приходилось видеть. С глубоким черпаком, заполированным до гладкости, и длинной ручкой, на которой красуются витиеватые узоры.
Она смотрела на черпак, но в голове светилась единственная мысль: «Он сделал это специально для нее. Рикки вырезал поварешку специально ей в подарок. Потратил время и силы".
От осознания этого Эмили хотелось петь.
– Спасибо, Рикки, – с жаром сказала она и прижала поварешку к груди, как самую редкую драгоценность в мире. – Мне так нравится! Это просто чудесно!
Прячась от вечернего солнца, они стояли рядом с лавкой бытовых оберегов, где продавалась знахарская мелочь, вроде зайчих лапок, крыльев летучих мышей и муравьиных брюшек. Сейчас за прилавком пусто. Но Эмили была уверенна – торговка прячется где-то внутри и прекрасно слышит всё, что творится снаружи. А еще Эмили знала – к вечеру об этом разговоре будет знать весь Обод.
Но сегодня её это даже радовало.
– Ты такой… Хороший, – прошептала Эмили, смущенно улыбаясь.
– Да брось, – с наигранной скромностью проговорил Рикки и дернул головой, откидывая густую челку. – Я потратил на это лишь день работы.
День работы, целый день, подумать только. Девушка едва не расплакалась от радости.
– Ты потратил на неё столько времени… – выдохнула Эмили, глядя на него влюбленным глазами. – И это для меня…
– Конечно для тебя, – отозвался Рикки, явно довольный. – Кому ещё я мог вырезать половник?
– Не знаю, – смущённо прошептала Эмили.
Она действительно не знала потому, что выбор у Рикки очень богатый. Будучи самым видным парень в Ободе, городке на берегу реки, он никогда не страдал нехваткой внимания.
Для Эмили Рикки тоже казался воплощением грез. Черноволосый, высокий, широкий в плечах и с ослепительной улыбкой, от которой млеют девушки. А когда он смотрит в их сторону своими черными глазами, они готовы пищать от счастья.
Эмили снова проговорила:
– Спасибо. Я буду всегда помнить этот день.
Парень одарил её снисходительным взглядом, но улыбнулся. От этой улыбки в душе Эмили заиграли арфы. Она с пятнадцати лет была влюблена в этого сына столяра. А столяр являлся одним из самых уважаемых людей Обода.
И вот, Рикки подарил ей подарок. Ей, скромной дочери торговца овощами. Она не считала себя знойной красавицей, но все же была весьма привлекательна, стройная, с зелеными глазами и светлой гладкой кожей.
Но еще Эмили обладала прекрасными рыжими волосами до самого пояса. Эти волосы были её достоянием и гордостью. Она редко убирала их. Лишь если того требовала работа. Часто Эмили так и ходила простоволосой. Но Обод старался идти в ногу со временем и, в отличие от королевства, что граничит с Терамарским лесом, здесь уже никто не заставлял женщин молчать в тряпочку и покрывать голову.
– Пользуйся, – довольно проговорил Рикки и послал Эмили один из своих коронных взглядов, от которого она едва не сомлела.
– Я буду, – клятвенно заверила Эмили. – Ты сделал меня счастливой!
– Тебя слишком легко сделать счастливой, Эмили, – снисходительно заметил Рикки.
– Ты заблуждаешься, – ответила она, отворачиваясь, чтобы сын столяра не видел, как она краснеет.
***
Счастливой её сделать мог только он, потому что лишь глядя на него, в груди ухало, сердце пускалось в пляс, а на языке вертелись милые глупости.
– Ты перечишь мне, женщина? – с шутливой угрозой проговорил Рикки и прищурился.
Эмили хихикнула. Даже в детстве он иногда так делал – изображал из себя грозного мужчину давних времен, когда женщины считались их придатком.
– А ты впал в седую древность? – смеясь ответила Эмили.
Губы Рикки расплылись в ухмылке.
– Твое поведение даже в наши свободные времена не всем кажется годным, – отозвался он.
– Я веду более чем скромную жизнь, – заметила Эмили. – Не в пример постоялицам трактира.
Рикки двусмысленно хмыкнул.
– Трактирные девушки просто стараются быть современными. В силу своих способностей, – проговорил он, словно оправдывая их. – А ты с детства то по деревьям, как мальчишка лазила, то в камешки играла.
– В камешки можно и девочкам играть, – сообщила Эмили.
– Но не в мужской рубахе и штанах! – уже почти не сдерживая смеха произнес сын столяра.
Эмили тут же нашлась.
– Так в платье меня не пускали играть! – проговорил она быстро. – Тоже мне, порядки. Играть в камешки можно, но не в платье. А мужскую одежду девочкам носить нельзя. И как играть прикажешь?
– Это называется лазейки в законах, – всё еще посмеиваясь, сказал Рикки.
– Если они находят лазейки, то почему не могу я? – с искренним удивлением спросила Эмили.
Рикки хмыкнул и покосился в сторону трактира, откуда доносятся грохот кружек и довольный смех.
– Ну ладно, Эми, – сказал он. – Я пойду промочу горло. И так умаялся с этим полковником. Как, никак, все же резная работа. Имей в виду, второго такого просто не существует.
Эмили восторженно вскинулась.
– Это делает его еще ценнее! – выдохнула она.
Рикки вскользь чмокнул её в макушку и, развернувшись, широкими шагами двинулся по брусчатке вверх в сторону трактира. Его выстроили совсем недавно, но он уже успел завести постоянных клиентов.
Эмили была счастлива. В своих самых розовых мечтах она и подумать не могла, что Рикки обратит на неё внимание. Ведь вокруг него всегда вьются самые яркие девушки Обода, а он, к глубокой досаде, всегда отвечает на их зазывания. Но сейчас он даже поцеловал её, пусть даже в макушку, как маленькую девочку.
