Весна 1918 года. До окончания Мировой войны оставалось уже немного. Но профессора Рэймонд Роттенхауса это не сильно интересовало, хоть он и был подданным Великобритании. Причиной равнодушия к войне являлось двухнедельное нахождение учёного на землях нейтральной Испании. Но он не отдыхал на побережье Мурсии и даже не вел лекцию по религиоведению, а бродил северо-западнее, по покрытым песком скалам, в местах, где из людей есть лишь двое – сам профессор и его аспирант.
В какой-то момент нужное место было найдено. Хоть Роттенхаус и прятался от палящего солнца в тени палатки, но его рыжие усы прилипли к щекам от пота, а новая белая рубашка сразу же приобрела серо-коричневые оттенки.
Его коллега – аспирант Герберт Харланд имел противоположный взгляд на то, какого цвета одежду нужно носить. Но его черная рубашка в таком климате была подобна раскаленному металлу, потому чернобородый мужчина копал яму в указанном профессором в одной зеленой майке.
Мистер Роттенхаус наблюдал, как его напарник спускается все глубже в яму, окруженную колышками. Когда лопата стукнула об что-то твердое – профессор приказал копать вширь, на предложение Герберта присоединиться к работе Рэймонд указал на свое слабое здоровье.
– Ну тогда получается, что я один делаю всю работу. – С обидой ответил аспирант.
– Да, было бы намного легче, если бы с нами был Хант. Странно он поступил, неделями напрашивался в экспедицию, а когда ты за ним пришел, то он пропал – ответил профессор, будто варианта, что он может сам взять в руки лопату отсутствует. На что его коллега хотел что-то высказать, но замялся и продолжил трудиться.
На закате яма превратилась в могилу со скелетом скелет, у которого между рёбер воткнутый диагонально в землю золотой узорчатым крест. Профессор стоял на коленях и одной рукой причесывал свои последние волосы, которые лезли в глаза, а другой счищал грязь с костей с помощью кисточки.
– Интересная картина – сказал Роттенхаус разглядывая кости
– Что именно? –спросил его напарник, нагнувшийся над ямой, при этом продолжая вычесывать глину из бороды гребешком.
– У него большая часть костей не родные, видно, что они из разного времени, хранились в разных условиях и у их…прежних владельцев были разные болезни. Даже вот, левая плечевая кость расколота на двое и видно, что верхняя часть белее. А ещё тут не все кости.
– Значит это то, что мы искали? Вам бы в археологию идти.
– Да, будь я археологом, тогда может было бы устроить официальные раскопки. А так мы почти не отличаемся от чёрных археологов.
– То есть мы чем-то от них отличаемся? То есть мы не пробрались в глушь, чтобы раскопать религиозный артефакт из драгоценного металла? – решил подловить Герберт своего старшего коллегу.
– Ну как бы это… – в этот момент Роттенхаус вылез из углубления и потирая руки встал напротив собеседника, после чего начал новое предложение:
– Это ты всю дорогу об этом кресте упоминаешь. Меня же интересует этот индивид – профессор указал пальцем на скелет – вот представь…
– Если вы хотите погрузиться в размышления, то давайте вернемся в палатку. – перебил его Герберт надевая измятую чёрную рубашку.
Рэймонд согласился с предложением, ведь он действительно собирался погрузиться в размышления. После того как оба мужчины уселись в палатке под светом лампы, Роттенхаус полушепотом продолжил свою мысль, жестикулируя руками, то и дело задевая лампу, создавая мерцания:
– Представь, какое это открытие. Это же сам Хосе Федерико Рамос. – профессор кивнул в сторону скелета – Безумец, был влиятельным еретиком на Пиренейском полуострове в самом конце XV века! Его поймали и сожгли, но его кости выкрали его последователи, а через полгода что? Он вернулся и стал ещё наглее. Его снова поймали и сожгли, а его кости разбросали по земле и морям. И он снова вернулся, но уже через год и не такой самоуверенный. Рамоса с паствой почти окружили. Последователей поймали, а он побежал, бежал и бежал по этим самым землям, но его нагнали. И прямо на том месте, где эта личность сейчас покоится, там его и умертвили, и воткнули в него освященный артефакт, созданный специально для этого, что бы он с этого места не сдвинулся.
– Да да. Вы мне эту историю уже раза три рассказывали и всё так же эмоционально – ответил Харланд поправляя лампу на земле. – а дальше вы…
Тут профессор снова взял на себя инициативу говорить:
– А дальше я всем докажу. Что это не просто миф, созданный сектантами, а реальность. Я покажу всему научному сообществу того, существование которого они не верили! Я докажу, что я был прав все эти годы изучения сектологии и …
– А вы скажете, кто помогал вам в этом историческом открытии или предпочтете оставить все лавры себе? – перебил Роттенхауса Герберт, смотрящий исподлобья.
– Герберт, тебя интересуют не те вопросы. Лучше спроси меня про то, почему этот скелет, так сказать не обычный, а собранный. Ну с начала большую часть костей этого Хосе Федерико кусками и целыми частями растащили…волки или рыси. Кто водится в этих местах?
– Если бы я знал, кто водится в этих местах я бы вряд ли согласился на путешествия в этот регион.
